Меч и ятаган

Сальваго пошел на пристань. Там пришвартовался на пополнение запасов греческий капер – одна из множества христианских галер, которые охотились на мусульманские корабли с разрешения Сицилии.

– Думаю, алжирцы, – вежливо, но прямо ответил капитан. – Они часто появляются в этих водах в последние недели. Мне его все равно уже не догнать, а если он направляется в Алжир, то я бы скорее пошел за львом в его берлогу!

Сальваго предложил щедрую плату, впрочем пока не представляя себе, откуда возьмет обещанную сумму, но деньги грека не заинтересовали.

– Не понимаю, почему вас беспокоит естественный ход вещей, святой отец, – сплюнув за борт, пожал капитан плечами. – Это же просто раб.

Сальваго и сам успел задуматься над этим. Конечно, они потеряют христианскую душу, но дело не только в этом, ему нужно было, чтобы его прихожане понимали, что он заботится о них, что они не обречены постоянно становиться жертвами корсаров, что есть луч надежды в этой вселенной тьмы. Бесплодные усилия лучше, чем полное отсутствие усилий, рассуждал он. Несколькими годами раньше на остров налетел нечастый в этих краях ураган. В этот момент Сальваго как раз был в гостях у одной семьи в Биргу. Когда ураган разбушевался не на шутку, он стоял рядом с ними в их хлипком домике, стараясь удержать ставни, двери и стены и не дать им рухнуть под напором стихии. Когда ветер стих, несмотря на их усилия, дом лежал в руинах. Но они все же хотя бы попытались. Почему же не поступить так и сейчас? Разве не стоит хотя бы попытаться?

Снова потерпев неудачу и оказавшись в безвыходной ситуации, Сальваго пошел к дому Боргов, чтобы предложить им утешение Божие. Сгущались сумерки, и только он собирался постучать в дверь, как та распахнулась и из дома вышла Мария Борг, причем настроена она явно была решительно. Оглянувшись, она шагнула за порог и почти наткнулась на Сальваго.

– О! – удивленно воскликнула она. – Дон Сальваго! Я вас не заметила!

– Мария! – поприветствовал девочку Сальваго.

Хотя уже смеркалось, он сразу заметил синяки на ее лице и шее. В уголке рта запеклась кровь.

– Я знаю, что вчера произошло. Тебя сильно избили?

– Это не они, дон…

– Мария! – загремел голос из дома. – Мария? Это ты? Куда это ты собралась?

– На улицу, отец! Мне надо… собрать колючек на растопку!

– И так есть! А ну, марш наверх!

Девочка медлила недолго. Сальваго видел, как она вздернула подбородок и приняла решение.

– Простите меня, святой отец! – прошептала она, беззвучно умоляя не выдавать ее, прошмыгнула мимо него и побежала прочь.

Лука Борг подошел к приоткрытой двери и распахнул ее настежь. Увидев отца Сальваго, он отшатнулся от неожиданности. Высунулся на улицу, высматривая Марию, фигурка которой как раз скрылась за поворотом.

– Я же сказал ей идти в дом! – зло прищурился он, но взял себя в руки в присутствии святого отца.

– Видимо, она не слышала тебя, Лука, – отозвался Сальваго. – Возможно, я отвлек ее.

Лука с сомнением посмотрел на священника, однако понял, что пока ничего сделать не может.

– Мне жаль, что такое случилось с Нико, – начал Сальваго, но Лука лишь молча кивнул. – Я принес хлеба, – добавил он, протягивая хозяину дома свежую буханку хлеба, которую ему дал булочник.

Хлеб был еще теплый, только что из печки. Лука не видел свежего хлеба уже месяц и жадно пожирал буханку глазами.

– Благодарствую, святой отец. Входите, – пригласил его в дом Лука. – Изольда!

– Если сейчас неподходящий момент, я могу зайти попозже.

– Вовсе нет! Изольда! Принеси теплого молока! У нас гость!

Постепенно глаза Сальваго привыкли к полумраку дома. Единственное маленькое окошко выходило на улицу, и обычно его держали закрытым. Окно было затянуто льном, вымоченным для прозрачности в масле. В комнате, служившей кухней, гостиной и столовой, стояла грубо выструганная деревянная скамья, единственный стул и стол. Под столом лежали две овцы. За ними находилась выгребная яма. У дальней стены стояла лестница, уходившая наверх, на деревянный настил под самым потолком, где спали дети.

– Садитесь, святой отец, – показал на стул Лука, и Сальваго присел. – Изольда! – снова закричал Лука. – Сколько тебя можно ждать, женщина!

На одной из стен Лука построил для Изольды небольшой алтарь, где она поставила символы и реликвии своей веры. В центре стены висело распятие, на котором корчился в агонии истекающий кровью Христос в терновом венке. На полке под ним стояли реликвии: свеча из пчелиного воска, собранного в ульях Вифлеема, кусочек дерева от весла, найденный после кораблекрушения апостола Павла, лоскут от одеяния апостола Петра. Все они были куплены за большие деньги у продавцов, которые клялись, что реликвии подлинные. Изольда молилась им всем.