Меч и его Король

— И к тому же мы не ортодоксы какие-нибудь заскорузлые и замшелые, чтобы вслепую новобрачных потомков сводить, — заключила я. — Существуют всякие красивые обычаи: Разверзание Покровов, Счастливое Предзнаменование, Благоприятный Взгляд… Со времен достославного царя Ашоки. И какой ты сам царь, если обычаи с самого начала нарушаешь?

Как на фронте говорят, пустячки махнем не глядя, но главный товар покажем лицом, чтобы купца раззадорить.

К тому времени мой милый Торригаль уже спутешествовал на Елисейские Поля, договорился там с кое-каким даровитым народом и выправил всем им выездные визы, а также получил горячие уверения тамошнего начальства в том, что назад их примут с радостью — когда и буде они захотят.

Куафер по имени мсье Леонард, что с относительно недавних пор именовал себя визажистом, некогда прославился тем, что водрузил на голову одной знатной даме четырнадцатипушечный корвет со всей парусной оснасткой. К сожалению, во время Французского Переворота сия дама одномоментно лишилась и прически, и головы, что мать Бельгарда сочла прескверным предзнаменованием.

— К тому же, я думаю, подобное сооружение отвлечет взор жениха от неких выдающихся черт лица невесты. Лучше будет, если он их всё же заметит — несколько облагороженными.

— Тем более что эти бесцветные…гм… лохмы так просто не отпустишь, а по причине редкого оттенка и не надставишь, — согласился мсье. — К счастью, подросши, они сами собой завились на кончиках. Сделаем невесте прическу «паж», или «боб», как известной Амели, подчеркнем серый цвет глаз — от природы он холодноват, но именно это и привлекает. Уберем смуглоту — для этого довольно светлой пудры и нескольких линий более темной, чтобы подчеркнуть линию скул. И, разумеется, нос — это же, пардон, сущий молодой картофель, испеченный на солнце. Только поострее.

— Что, этот румпель подчеркнуть? — ужаснулась аббатиса.

— Напротив, сударыня. Я имею в виду, что он — моя основная забота, если уж нельзя его отре… Подвергнуть его небольшой пластической операции.

И в самом деле: искусно положенной пудры, сухой и жидкой, капли румян и локона, как бы случайно выпавшего из общей массы, было довольно для того, чтобы фас королевской невесты приобрел благообразие, а целеустремленный профиль — завершенность. Как говорится, минимум средств — максимум эффекта.

Пойдем теперь далее. Как известно, в монастыре запрещены зеркала — чтобы у его насельниц не возникало тщеславных помыслов. Но когда к своим трудам приступила одна из Великих Матерей «от кутюр», великолепная Аликс Гре, огромное стекло в рост человека таки пришлось установить, причем в самом главном святилище — зале для сбора всего франзонского капитула. Использовался этот зал редко, лишь когда Бельгарду одолевали финансовые или военные заботы общего порядка, к коим неизбежно должны быть привлечены епископы. Зал был оснащен также великолепным камином, обогревавшим лишь одну стену: вдоль по другим постоянно гуляли сквозняки. Хотя, с другой стороны, в разгар лета сие было даже кстати: мадам Аликс устроилась в апартаменте безвылазно, пуская к себе лишь подопытную Зигрид и поставщика особенных шелковых тканей, гибких и легких, ниток для скрупулезного ручного шитья и прочей галантерейной мелочи, включая еще добавочную пару зеркал — правого и левого вида. Повар появлялся на оккупированных мадам площадях куда реже.

Ма Аликс, мелкая, худенькая старушка с большим апломбом, завладела Зигрид окончательно. Бесконечные подгонки, драпировки, прищипывание складок, щелканье ножницами, скользкие полотнища редкостных цветов, что валялись под босыми ногами обеих женщин, лоскутная пыль создавали особого рода атмосферу душной женственности. Для того чтобы работать с живым манекеном, мадам приходилось вставать на низкий табурет.

— Это же форменная дылда, — жаловалась мадам. — Именно то, что вошло в моду незадолго до моего отбытия на Поля Блаженства. Рост мужчины, костяк подростка. И помните: никаких высоких каблуков. Жених тоже статный, говорите? Ну-ну…

— Ни груди, ни бедер, — продолжала мадам. — И хорошо: девственная красота на пороге расцвета. Будущий спутник не должен полагать, что невеста уже выносила и выкормила по крайней мере двойню. Воздержимся от прямых указаний и ограничимся намеками.

— Какие выразительные руки, — продолжала она свой монолог. — Пальцы длинные, пластичность невероятная. Отращивать ногти и не пытайся, милая. Холеность твои грабельки обретут года через два, не раньше. Напротив: обрежь когти покороче и подкрась телесным лаком. Да я и сама это сделаю. А чтобы придать всему этому аристократизм, рукав мы опустим до половины кисти. Всё внимание пальцам, поняла?

— Ноги всегда соответствуют рукам, но это подол скроет, только не бей ими уж очень-то. Жениха тоже. Был бы каблучок — показались бы миньятюрней, ну да ладно. Большому корпусу — большая и подставка.

В конце концов, госпожа сотворила целых три туалета.