Меч и белая перчатка

Дядья императрицы, в свете того, что Император все больше становится недееспособным, затеяли какую то сложную политическую комбинацию. На днях будет сообщение о созыве Столбовой и Общей палат Уинтегимота, чего уже не было лет двести и на этом созыве будет избран председатель Совета и как сообщила агентура, императрица и ее окружение, хотят выдвинуть в председатели меня. Ясно что это провокация и часть некоей многоходовки и тут князь дал мне совет… Согласно древней традиции, председателем Совета мог быть и столбовой дворянин и титульный, причем голосование, опять же по традици, было открытым. А в общей палате был один влиятельный член, герцог Уинст. Это был весьма нелицеприятный тип, но он владел артефактными мастерскими и рубиновыми копями, которые достались ему в наследство, от папаши, столбового дворянина. Сам герцог не прошел инициацию и хотя оставался одним из богатейших людей Империи, не имел ни острова (отошедшего к его сестре признанной Источником), ни соответственно дирижабля и посему терпеть не мог столбовых дворян и само собой молодого везунчика-выскочку князя и генерал-адмирала Гага. И вот князь предложил мне, перед голосованием отдать свою пайцзу доверия герцогу Уинсту. Так я выйду из под удара и получу поддержку прихлебателей герцога, что в свете назревающих перемен будет не лишним.

Уинтегимот собрался в Зале собраний, роскошном дворце который уже давно не использовался по назначению, а был местом Гвардейских балов, до которых была весьма охоча старшая принцесса. В отличии от младшей, счастливо пребывающей замужем за молодым герцогом Фальком, увлеченным садоводством, старшая прославилась раскрепощенностью и любовью к гвардейцам.

Изначально был традиционный Охотничий аперитив, угощение всех делегатов келимасом разлитым в серебряные рюмки с охотничьей чеканкой. По легенде, первое подобное собрание было на охоте.

Я, как Светлейший князь и генерал-адмирал сопровождался двумя адъютантами, это были две моих валькирии. Черные парадные мундиры моей дружины, инкрустированные бриллиантами и рубинами, привлекали всеобщее внимание, как и их содержимое естественно. О моих красавицах валькириях, уже давно ходило множество завистливых слухов и сейчас они в очередной раз подтвердились.

Тут как раз мимо нас прошел герцог Уинст и мазнул по мне презрительным взглядом, на что я отреагировал вежливым поклоном, чем безмерно удивил герцога, но главное удивление ждало его впереди…

Итак все произошло, как и предсказывал Бегсек. Один из депутатов выкликнул мое имя, как кандидата в Председатели, что встретило больше положительный, нежели отрицательный резонанс. На что я выказал огромную благодарность но объяснил, что я больше солдат, чем политик, а тут нужен мудрый, опытный и главное уважаемый человек, а такого я знаю только одного, и сделав паузу продолжил… это герцог Уинст!

Сказать, что герцог обалдел, это значит ничего не сказать. Он впился глазами в мое лицо, в ответ на что, я снова уважительно ему поклонился.

Кандидатура герцога прошла большинством голосов и что характерно, большинство моих капитанов из Дворянской дивизии проголосовали за него, дисциплина продолжала работать даже в резерве. И что меня удивило, это большое количество «безлошадных» Столбовых дворян, то есть не имеющих дирижаблей, но они были.

Глава 104

Как ни странно, но герцог Уинст упорядочил бардак в который, вылилась работа Столбовой и Общей палат Уинтегимота. Будучи как выяснилось фанатом сельскохозяйственных работ, вернее не самих работ, а их упорядочивания, герцог у своих пейзан ввел нечто вроде бригадного подряда и спрашивал за работу именно с бригадиров. Вот и как председатель, он ввел в Уинтегимоте такой же порядок где вместо бригад, он по любому вопросу создавал комиссии, в которых председателей выбирали тайным голосованием, и посему четыре пятых комиссий до сих пор не имели председателя, погрязнув в интригах. Меня кстати герцог сосватал в председатели Воздушной комиссии, как единственного боевого адмирала в этой богадельне. После того, как я выдвинул кандидатуру герцога в председатели вместо своей и в частном разговоре вылил на него ведро сгущённого фимиама, он проникся ко мне по полной, считал меня искреннейшим в своей порядочности человеком и даже набил морду одному депутату, который обо мне не лестно отозвался (мне даже стало немножко неудобно). И посему он доверил мне самому производить подбор депутатов в мою комиссию, куда я конечно набрал народ из капитанов моей Дворянской дивизии, тех кто естественно был по заклятием преданности.