Меч, дорога и удача

– А теперь ты – Аркуэнон! На тебе висит тяжесть убийства твоего соплеменника. Твой взгляд холоден, а лисьи глаза безжалостны. Ты даже не можешь вспомнить, из-за чего все произошло. Теперь за тобой охотятся, словно за бешеным псом. Многие благородные эльфы поклялись, что найдут тебя и отомстят за убийство. И вот ты здесь, Аркуэнон. Ты будешь наказан!

Порыв раскаленного ветра унес Аркуэнона, лишь слегка коснувшись лица Каспара. Где-то далеко позади, возможно, даже в миле от этого места, раздался звук упавшего тела.

«Моя очередь», – сказал себе Каспар и почувствовал, как какая-то обволакивающая лень наваливается на него со всех сторон, заставляя расслабляться и мелко трястись мышцы.

– Каспар Фрай по прозвищу Проныра! – произнес голос обвинителя. – Мы будем судить тебя! Твой путь обозначен обманом и кровавыми преступлениями. За золото ты готов пускаться на рискованные авантюры и красть то, что принадлежит другим. Пришло время расплаты. Ты будешь наказан!

Цепочка огней, неподвижные мудрецы, торжествующий Мансур – все это дрогнуло и стало стремительно раскручиваться, превращаясь в шипящий огненный поток, который понесся прямо на Каспара. Ему даже показалось, что его уже сшибло и он летит, раскинув руки, чтобы упасть где-то среди растерзанных тел своих товарищей.

Неожиданно нараставший шум ветра исчез, и Каспар заметил, что стоит на прежнем месте – там же, где и стоял. Только побаливала грудь под талисманом с единорогом.

Светильники снова полыхнули языками пламени, а затем послышался уже знакомый голос:

– Каспар Фрай по прозвищу Проныра! Ты поддерживаешь связь с тайными знаниями, однако здесь это тебе не поможет!

С грохотом, от которого содрогнулась земля, четверо паривших над полом мудреца соединились по двое, и каждый из получившейся пары соответственно стал вдвое больше.

Каспар заметил, что и лица их изменились. Теперь они были похожи на старый пергамент, пролежавший в хранилищах сотни лет. Пергамент, но уже не камень.

– Ты будешь наказан!.. наказан!.. наказан! – разнеслось по шатру.

Сильный порыв ветра ударил в Каспара, ему показалось, что он мчится сквозь туннель. Мимо проносились яркие огни, силуэты людей, животных, птиц. Затем раздался тягучий, словно удар колокола, звук, и Каспар, очнувшись от видения, понял, что снова стоит на каменном полу посреди шатра.

Его тело сотрясала дрожь, а боль, сдавливавшая грудь, не давала дышать.

– Ты будешь наказан! – повторил голос с упрямой настойчивостью.

И на глазах Каспара пара мудрецов, сотрясая землю, соединилась в одного, снова увеличившегося вдвое.

Теперь перед ним оказался живой человек в старинных одеждах. У него было лицо степняка со злыми глазами, которые смотрели прямо на Фрая.

– Тебе не удержаться против меня, – пророкотал мудрец.

Стало видно, что он не парит над полом, а восседает на застеленном коврами возвышении.

– Ты будешь наказан, – повторил старик.

Он простер руку, и из нее в сторону осужденного полетела огненная стрела. И снова Каспару было видение, как стрела превращалась в огненной силуэт крысы, разросшейся затем до размера лошади и всадника. Огненный всадник угрожал Каспару длинной пикой, жало которой рассыпало синие искры.

Острие пики вонзилось в грудь Каспара – он почувствовал невыносимое жжение.

Яркая вспышка пробудила его, и, встряхнувшись, он обнаружил, что снова невредим и стоит на том же самом месте, а на его куртке образовалось огромное выжженное пятно как раз там, где висел талисман.

Нарисованный на нем золотой единорог светился ярким желтым светом.

– Так вот в чем дело! – со странной интонацией пророкотал тот, кто совмещал в себе четырех мудрецов.

Он медленно поднялся с ковра. Каспар, пораженный огромным ростом этого монстра, невольно отшатнулся, ожидая, что тот бросится на него. Однако случилось непредвиденное.

Дрогнула земля, загудел каменный пол, и великан разложился сначала на двоих, а затем и на четверых мудрецов.

Провисев над полом всего несколько мгновений, они вдруг стали рассыпаться, стекая на пол песчаными струйками.

75

Ощущая боль от нешуточного ожога, Каспар оглянулся в поисках своих друзей и увидел, что они поднимаются с пола, охая и держась за ушибленные места.

От стены шагнул Мансур. Его глаза были полны ужаса.

– Что ты наделал, Проныра?! Что ты наделал?! Ты уничтожил проводников нашего рода! Кто теперь поведет нас через века к новым победам?!

– Я ничего не делал, – ответил Каспар. – И я не просил тебя приводить меня сюда. Случилось то, что должно было случиться, будем считать, что все обвинения с нас сняты. Проводи нас к стойбищу и вели снарядить наших лошадей. Иначе, Мансур, я по-настоящему возьмусь за тебя и за весь твой род.

Слова Фрая подействовали на Мансура, поскольку он был свидетелем крушения своих абсолютных авторитетов. Вот они окончательно рассыпались на четыре равные кучки песка, масляные светильники стали шипеть и гаснуть, погружая шатер во мрак.

Мансур кивнул и с опущенной головой направился к выходу.

Прямо от шатра он отправил к стойбищу двух воинов, приказав им немедленно снаряжать лошадей для Каспара и его отряда.