Меч Аркаима (СИ)

- Рыбаки, наверное, построили - высказал предположение балкарец, за тем отобрал бинокль и стал разглядывать окрестности.

- Рядом с домом никого нет! Это хорошо! Смотри! – он указал Алиму на право, - Видишь, за ёлками вдалеке белеется гора? Это Акташ! Нам туда!

- Это же не далеко.

- Э… Какой ты горец?! Это так кажется. Ещё дня два, наверное, топать! Ладно, пошли. Найдём, где-нибудь полянку вверх по реке, там и заночуем.

- По сравнению с нашими горами, этот Акташ, совсем маленький!

- А по сравнению с нашими горами, - ответил Муса, - это просто ровное место!

- Да конечно!- не поверил Алим.

- Точно говорю! Сколько в Эльбрусе метров? Вот то-то и оно! А, тем не менее, мы в самой высокой части Уральских гор!

- Как это?

- У тебя по географии что было? Не важно! Вижу! Объясняю, грамотный ты наш. Урал состоит из пяти частей: Южный (это где Башкирия), Средний, Северный (это где мы сейчас), Приполярный и Полярный. Где мы сейчас – это самая высокая часть Уральских гор!

- Да знаю я, просто – забыл – сказал Алим и почему-то покраснел.

- Что ты говоришь? Врёшь, наверное?

- Нет! Но других гор, кроме наших, я не видел, да? Откуда я знал, что меня на Урал занесёт? А ты, Муса, видел какие-нибудь другие горы?

- Памир, конечно – удивлённо развёл руками балкарец.

- И как?

- Горы как горы. Кавказ вот!- самые лучшие горы в мире!

- И самые красивые! Особенно в Чечне!

- Ты хотел сказать - в Балкарии! Там водопады и воздух чистый – чистый!

- Не знаю я не какой Балкарии!- отмахнулся молодой чеченец.

- Что? Что такое? Не знаешь?- приостановившись, притворно-удивлённо развёл руками Муса.

Они спустились с холма, надели рюкзаки и, переговариваясь, двинулись вверх по Чоролу.

ГЛАВА 13

Утро выдалось солнечным. Шумел лес, журчала по камням вода. Ночные страхи испарились. Солнце улыбалось с голубого чистого неба, разгоняя прохладу.

Пока готовили завтрак и когда его ели, Афоня расспрашивал Григория Тарасовича:

- А что это было? Неужели снежный человек?

- Да кто его знает! Чудище лесное! Эка пужинка! Вишь, как оно страх-то наводит: ты его ещё не видишь и не слышишь, а уже боишься!

- Это не призрак?

- Ну, какой призрак! Ты же сам говорил, что это был голос живого существа. И ещё, посмотри, как он дверь изломал, гад!

Доски двери снаружи были в трещинах и царапинах, но внешне сама дверь выглядела целой.

- А как же молитва-то помогла?

- Молитва успокаивает. Как всякий зверь, он чувствует, что его боятся, вот и безобразничает. А этот ещё умеет и страх наводить на человека. Когда молишься, внутренне успокаиваешься, перестаёшь бояться, он это чувствует и уходит.

- Как всё просто! А говорили – молитвой не отделаешься. Врали?

- Запугивал. Что бы вы сюда не лезли, да и мне хлопот было бы меньше. Да и проверить не помешало, насколько серьёзные у вас намерения.

- Мурад, - спросил Пётр, - а у вас есть такие молитвы?

- Конечно, есть!

- А ты их знаешь?

- Конечно! Нет!

Все засмеялись.

- А что вы смеётесь? – возмутился Мурад.- Я всю жизнь жил среди иноверцев, в смысле христиан. Для своих – я чужой, русский! Для русских – я тоже чужой, чеченец.

- Да… Не повезло!

- Причём здесь не повезло? – с жаром возразил Мурад. - Наши отцы, да и деды, не говоря о нас самих – выросли в безбожней стране. В среде агрессивного атеизма! Но религия, это, прежде всего, культура, а культура проявляется не только в религиозных обрядах, но и в фильмах, живописи, книгах. А какие книги я читал? Пушкин, Носов, Толстой, Дюма, Стивенсон, Конан Дойл – это всё христианские писатели. Книг мусульманских авторов о мусульманах фактически нет!

- Ну, что-то есть!

- Капля в море! Да не в этом дело! Всё равно принадлежность к той или иной культуре проявляется в поступках человека, в его поведении и так далее.

- А ты философ, Мурад. – сказал Григорий Тарасович. – Не ожидал. Молодец!

- Зафилософствуешь тут! Чужой среди своих! Всё равно образ мышления мусульманина отличается от православных. Хотя я и прожил всю жизнь в Москве. Многое, что для вас естественно я не понимаю.

- И, тем не менее, - вступил в разговор Афоня, - с мусульманами, мы, русские, как-то договаривались, а вот с Западом, с католиками, как-то не сложилось.

- Причём здесь это? Я вообще говорю. Не понимаю я ваших постулатов.

- Давай, парень, не будем вдаваться в теологические споры – примирительно сказал Григорий Тарасович.- Всё равно не в христианстве, не в мусульманстве мы ничего не смыслим. А конфликтов среди нас пока нет и, надеюсь, не будет! За мечём – то пойдём? Или ну его на фиг?

- Странные вопросы – конечно!

- Конечно – что?

- Идём!

- Тогда – собираемся. Разбиваемся на две группы: мы с Петром проследим за нашими друзьями, а наши многоуважаемые историки с Налькой пойдут за мечём.

- А почему я с вами? Почему, например, не Мурад?- поинтересовался Пётр.

- Потому что я не знаю, как обучают бандитов, даже бывших, а как обучают наших солдат, я знаю! Кроме того, они оба историки, им меч интересней, чем слежка – игра в казаки-разбойники.

- Хорошо, хотя, я не разведчик. Я просто десантник. Но как говорится: «Никто кроме нас!»

- И это правильно – одобрил Григорий Тарасович.