Меч Аркаима (СИ)

- Да. По нашим легендам мы вышли из Шемара, то есть из Шумера.

- Ого, как скромно! Только чёрт вас, какой видел, как вы из Шумера выходили! Значить жили - не тужили у Персидского залива, на берегу Тигра и Евфрата, и, вдруг, решили податься на Северный Кавказ! С чего вдруг?

- По легенде из-за войны. Искали тихое место.

- Нашли? Мало ли что легенды говорят! Где этот Шемар находится и что это такое?

- Мы то же за мечём по легенде едем - обиделся Мурад.

- Да, но, легенда, подкреплённая диском, что Петька нашёл!

- И у нас это фактами подкрепляется: язык отдалённо напоминает шумерский, пантеон языческих богов схожий.

- Если, честно, я этим не интересовался, я не знаю. Про язык тем более.

Помолчали. Потом чеченец ехидно заметил:

- Вы, русские, странный народ — хвастаетесь тем, чего нормальные люди должны стыдится!

- Например?

- Пьянством! Нация алкашей.

- Ну, не надо! - встрял в разговор Иванов. - Мой дед первый раз выпил в шестьдесят лет и ни разу в жизни не курил и умер почти в девяносто девять лет, месяц не дотянул, а если бы вообще не пил, то может, и до ста бы дожил.

- Это правда, - продолжил Крыков. - Русские начали пить массово, где-то после войны. Фронтовые сто грамм способствовали спаиванию населения великой, тогда ещё не пьющей страны! Сталин не думал, что трезвые за него пойдут воевать.

- Те, кто пил перед боем – из него живыми не выходили – вставил Пётр.

- Это правда – подтвердил Мурад.- В лучшем случаи, будет ранен.

- Так оно, как правило, и было – согласился Пётр.

- Так воевали то стали, в конечном итоге, трезвые и не за Сталина! А за Родину! – продолжил Афанасий.- Но сто грамм то куда девать? Выпивка для русских экзотика. Поэтому любят наши выпить на халяву. И не как хватит, а как всё! Почему? Потому, что завтра выпивку может не быть. Если у француза или грузина вино год не переводится – пей – не хочу! То у русского это всё от случая к случаю. А тут представляете, после войны, возвращаются домой ветераны, все в медалях да орденах! Герои! Но пьют безбожно. На войне привыкли. И тогдашние мальчишки стали им подрожать. А плохое прививается быстрее, чем хорошее. Дорога вниз имеет мало остановок!

- Но это всё как-то утрировано! – усомнился Мурад.- Ещё с Петра Великого в русской армии наливали чарку перед боем.

- Да! Хотя многие и отказывались. Особенно перед серьёзным боем. И армии были не такие огромные, поэтому спаивание не происходило в таких массовых количествах. А до этого просто негде было взять. У колхозников не было денег. У них были трудодни. То есть натурой платили. А нет денег – нет и магазинов. Да и до революции была напряжёнка с магазинами и деньгами. Надо было делать выпивку из собственных продуктов. А это было чревато! Мы жили в зоне рискованного земледелия, больших избытков- то продуктов не было. Поэтому, что из ячменя делать — пиво или кашу, выбор делали в пользу каши. От голода даже пьяными никто умирать не хотел.

- Согласен, - сказал Мурад. - вы единственная нация, которая закусывает. Остальные запивают еду вином или пивом, вместо компота, или пьют виски или типа того в чистом виде, одни вы норовите даже вино чем-то закусить. Но упорно говорите, что всех перепьёте!

- Русские не сдаются! - отрезал Иванов и глупо засмеялся.

- Причём здесь «не сдаются»? – поморщился Афанасий. – Что за бравада такая глупая? Было бы, чем гордится! Ты же не пьёшь, Петь?

- Ну, в общем-то, да!

- Хотя, да! Напиваются, в усмерть, не сдаваясь. Это, кстати, тоже черта национального характера. Наши национальные хмельные напитки – это пьяный квас, мёд, брага, пиво. Делали их от случая к случаю, то есть по праздникам. И сколько в них было градусов? Три, максимум - четыре. Тут до смерти упиться сложно.

- Любитель выпить – слабый человек – стал размышлять Пётр, поддерживая убеждения друга. – Нельзя сначала глушить водку по чёрному, а потом идти мир спасать, как Брюс Уиллис в «Крепком орешке». Чего-нибудь одно – или ты пьяница или спаситель мира. Пьянство и геройство не совместимы.

- Как гений и злодейство – задумчиво сказал Мурад.

- Как что? – не понял сначала Пётр и тут же сообразил. – А, ну да. Пушкин?

- Он! – подтвердил уже Афоня и, подумав немного, продолжил размышления:

- Самое смешное – государственный стандарт со словом «водка» утвердили в 1936 году и стали печатать на этикетках этого напитка. Шестьдесят лет назад! Всего-навсего! До этого этот напиток, так сказать, « национальный», назывался «казённое вино». Или, в просторечии – «казёнка». А ректификационную колонку, необходимую для производства спирта, из которого, в свою очередь, делают водку, изобрели только в двадцатых годах девятнадцатого века. До ума довели только к концу того же века. В 1895 году народного здравия для, ввели винную государственную монополию. Стали заставлять народ пить разведённый этиловый спирт! А самогон гнать запретили. Хотя его не очень то и гнали. И пьянствовать не очень то и хотели. И бунтовали по этому поводу! Но государству нужны были деньги, и оно уверяло, что чистый разбавленный спирт лучше самогона.

- Хотели как лучше, получилось как всегда! – вставил Пётр.