Меч

Капля крови упала на лезвие, началась идентификация. Да, у меня с некоторых давних пор есть система идентификации, которая позволяет выполнять некоторые манипуляции с привязанным организмом. Например, убить всех долбанных микробов в теле, не тронув «свои» клетки.

— Готовься, сейчас у тебя кровь закипит. — предупредил я Нептаина и шибанул его синей молнией. Я называю их Молниями Силы.

Удовольствие это дорогое — мне, чтобы возместить такую «инвестицию», совершенную долю секунды назад, придётся пятьдесят лет копить, но дело того стоит.

Сканирование организма показывает, что парень теперь не имеет в своём организме ни единой живой бактерии, простейшего и паразита. Сегодня будет не особо интересный вечер, так как он будет выхаркивать мокроту, потеть, его будет рвать, проносить, в общем, полный набор.

Как и ожидалось, его вырубило на месте — он упал где сидел, здорово приложившись о каменный пол.

— Хе-хе. Благодарен ещё будешь. — усмехнулся я, слушая однообразные матерки, которые тихо бормотал мальчуган, потирая ударенную голову. — Эй, а это ты где услышал? Ха-ха!

— Арким, а что сейчас было? — спросил наконец Нептаин. — И почему… б-б-у-э-э…

Да, его начало рвать ужином. По-другому никак — мне нужно было, чтобы в кишечном тракте было как можно больше химуса, чтобы концентрация токсинов паразита не достигло критических отметок. Проблема ведь в том, что паразит, когда умирает, оставляет после себя ядовитые вещества, впрочем, как и любое живое существо. Только в отличие от какого-нибудь убитого волка, который безопасно для остальных превратится со временем в прах, свиной цепень находится внутри организма-хозяина, поэтому, кхм-кхм, утилизация отходов ложится на плечи, так сказать, арендодателя.

Очень удачно к смерти паразита приурочилась гибель всей микрофлоры кишечника Нептаина, что исключительно моя заслуга. Казалось бы, причём здесь это? А при том, что у организма есть несколько способов избавляться от чего-то мертвого и ненужного, и это…

— А-а-а! — Нептаин бросился к выходу из пещеры, но, кажется, не успел.

— Далеко не уходи, волки могли передумать! — предупредил я его. А то мало ли…

Вернулся Нептаин где-то через полчаса, несколько одуревший и злой. Он уселся передо мной и вперился в меня озлобленным взглядом.

— У тебя какие-то вопросы? — поинтересовался я нейтральным тоном.

— Да! — выкрикнул он. — ЧТО ЭТО БЫЛО?!

— Голосок-то свой поубавь! — ответил я так, что у него уши слегка задрожали. Я тоже умею повышать голос. — Я провёл процедуру исцеления от паразитов в твоей требухе и благодарности не жду. Теперь ты абсолютно здоров, но будешь маяться животом пару-тройку дней, будь готов к этому.

— А-а-а… — озарило Нептаина. — Так значит это он…

— Ага. Но не это главное. — не стал я заострять внимания на незначительных деталях. — Главное, ты теперь здоров, рука заживёт, вижу, что всё сделали правильно, поэтому будем тебя откармливать и отпаивать, а чуть позже нагружать физическими нагрузками. А теперь, раз ты уже очнулся и неплохо себя чувствуешь, бери мясо и пошли на ручей, надо промыть его от соли…

— Блурп! — ну что за неженка? Это же просто слова!

Пришлось дожидаться, пока Нептаина прорвёт. А нет, теперь его ещё и прихватило. Видимо, организм посчитал, что лишним не будет.

— Ну как? Полегчало? — поинтересовался я со всей наличной любезностью.

— Да. — коротко ответил Нептаин.

— Тогда действуй по плану. — честно говоря, не терпелось приступить к обучению его арифметике и алфавиту. Новому алфавиту, а не той китайской грамоте, которая против оптимизации, удобства и рациональности.

Зачем ему новый письменный язык? А затем, что мы внедрим его со временем и на нём будут писать и читать все. Почему? А потому что он прост и понятен — его можно выучить за месяцы, а не за годы, он чётче передаёт мысли и делает это намного быстрее.

Изначально я разрабатывал новый алфавит от безделья и сугубо научного интереса: было бы интересно сравнить «эволюционный» алфавит и «искусственный». «Эволюционного» алфавита не случилось, поэтому мой остаётся единственной надеждой местного человечества на нормальные книги и распространение образования. Бьюсь об заклад, что ныне грамота — роскошь для избранных, дорогостоящая и имеющая ограниченное применение.

— Есть вопрос, Неп. — обратился я к Нептаину. — Барон владеет грамотой?

— Не знаю, Арк. — ответил тот.

— Арк? — усмехнулся я.

— Ну да, ты же сократил моё имя, а значит и я могу сократить твоё. — серьезно ответил парень. — Ты ведь сам сказал, что не господин мне, а значит, мы в равном положении.

— Логично. — будь у меня такая способность, я бы со значением кивнул.

— Что значит это слово? — поинтересовался Нептаин, с осторожностью прожевывая кусок перегоревшей волчатины.