Меч

— Что это такое? — потребовал видящий. — Что это? Ты собирался рассказать мне, Джон?

Джон моргнул из-за лучей яркого света, которые били ему прямо в глаза поверх головы видящего. Затем он посмотрел вниз и уставился на то, что видящий сердито бросил ему на колени. Это был большой квадратный альбом в твёрдой обложке.

— Я слышал, ты проводил время со своим мучителем, — отрывисто произнёс Дорже на прекси. — И ты навещал его? В Непале? Говорят, ежедневно. Что это такое, Джон?

Джон вздохнул, убрав руку от лица.

— Похоже, ты и так всё знаешь, так чего спрашиваешь тогда? — проворчал он.

— Джон, — раздражённо выдохнул Дорже. — Ты объяснишь мне это или нет?

Джон пренебрежительно отмахнулся от него, перевернув альбом, который дал ему Дорже. Посмотрев на линии, нарисованные чёрным углём, он прищурился, пытаясь различить цифры вдоль границ диаграммы, замечая различные штриховки и текстуры на одном изображении. Некоторые линии, казалось, состояли из тёмных точек, другие выглядели пунктирными. Некоторые вообще были такими бледными, что напоминали всего лишь тени на странице.

Он покрутил разные диаграммы и так, и сяк, но всё равно не мог их понять.

— Что это такое? — спросил он.

— Ты мне скажи, — ответил Дорже. — Что ты делаешь, Джон?

Джон раздражённо выдохнул, снова щурясь от солнечных лучей, потому что видящий повернул голову, и она уже не заслоняла солнце.

— Может, ты хотя бы сядешь, чтобы я тебя видел?

Дорже тут же сел. Выражение его лица не расслабилось. Как и глаза, которые смотрели на Джона с неприкрытым обвинением и почти болью.

Джон начинал привыкать к пристальным взглядам видящих. Поначалу это казалось ему навязчивым. Теперь же, при взгляде на Дорже, беспокойство и забота в этих глазах казались ему даже милыми.

— Не отвлекай меня, — сказал Дорже. — Что ты делаешь, Джон?

Джон нахмурился. Затем поднял ладонь.

— Слушай, это же ерунда, — он вздохнул и пролистал ещё несколько страниц, показывая на отметины. — Его пальцы были стёрты в кровь, потому что он рисовал своё безумное дерьмо на камне. Я дал ему бумагу. И угольные карандаши. Ерунда.

— Ты теперь помогаешь своему мучителю? — переспросил Дорже.

— Иисусе. Ну чего ты драматизируешь? Мне нужно вести себя как он, чтобы убедить тебя, что я ничего не задумал?

Дорже поймал Джона за руку — за ту, на которой отсутствовало несколько пальцев.

— Он теперь твой друг? Твой новый приятель?

— Твою ж мать, — выругался Джон, отдёргивая руку. — Я подумал, что может, полезно будет увидеть, что он пишет. Чего доброго, это могла быть секретная формула для поиска Шангри-Лы[4].

Дорже поколебался. В его взгляде проступила озадаченность.

— Секретная формула для поиска чего, Джон?

Джон широко улыбнулся.

— Ну, ты понимаешь… ТА секретная формула. Та самая.

Дорже нахмурился ещё сильнее.

— Да брось, — сказал Джон. — Относись проще, — его улыбка сделалась немного натянутой. — В любом случае, я просто пытался убить время, пока вы, ублюдки, были заняты пытками моей сестры.

Суровое выражение Дорже дрогнуло.

Джон отмахнулся от него изувеченной рукой.

— Забудь. Я не в настроении для речей о долге, чести и американском образе жизни.

Дорже вновь выглядел озадаченным, но когда он начал спрашивать, Джон перебил его.

— Это человеческое выражение, Дорж. Я просто хочу сказать, что у тебя есть длинное и витиеватое объяснение с точки зрения видящего, почему иного пути не было, и почему на самом деле вы помогали Элли тем, что морили её голодом до полусмерти, пока она кричала от боли.

Вздохнув, он посмотрел обратно на альбом.

— Я не хочу сейчас это выслушивать, ладно?

Дорже поколебался, затем посмотрел на сады. Его взгляд метнулся к цветущим вишням, пока Джон рассматривал альбом, листая страницы и останавливаясь на каракулях, которые казались более осмысленными.

— Я так понимаю, вы, ребята, просматривали это?

Дорже тихо щёлкнул языком, положив руки на колени в джинсах.

— Если под «вы, ребята» ты имеешь в виду Адипан, да. Мы просмотрели это.

— И?

— В основном Барьерные диаграммы. Немного химии. Биология. Генетика. В основном это бред, Джон. Отбросы его сознания. Это кажется ему важным только потому, что он хватается за рассудок… как человек, говорящий сквозь лихорадочный бред.

Джон фыркнул, всё ещё рассматривая изображения. Он помедлил, найдя страницу, на которой не было цифр, диаграмм или какого-то языка. Он смотрел на набросок угольными палочками, которые он сам принёс безумному видящему, и по-настоящему изумлялся.

— Это он нарисовал? Фигран?

Дорже заглянул поверх его руки.

— Да. Похоже, ты произвёл сильное впечатление, Джон, — его губы поджались. — Балидор считает, что мужчины ему нравятся… но тебе, наверное, это уже известно, да, Джон?

— Я говорил скорее о том, что он умеет рисовать, — сказал Джон, игнорируя подколку видящего. — Иисусе. Кто бы мог подумать? Ещё до того, как он стал бубнящим лунатиком, я бы не посчитал его тем, кто способен на такое.

Дорже пожал плечами.

— Видящие живут долго. Он жил во множестве тел. Много свободного времени. Ты невольно приобретаешь навыки.

Джон слушал лишь вполуха, уставившись на сам рисунок.