Меч

По дороге в Сан-Паулу Ревик сказал мне, что они держат отдельную конструкцию в кабинете пилота на тот случай, если их самолёт когда-нибудь захватят.

Мне в этом очень повезло.

Я сумела прикрыть щитом ту конструкцию, не выдав ни одному из пилотов, что происходило в салоне. А ещё это позволило мне удостовериться, что Балидор успешно отсек любую связь с лагерем Повстанцев в Азии.

Иначе новости о случившемся после нашего отлёта уже добрались бы до самолёта. Только боги ведают, что сделал бы Ревик в таком случае.

Как только мы сели, я нанесла пилотам-видящим визит. К счастью, в бутылке осталось достаточно рома для двух последних доз.

После этого понадобилось немного, чтобы связаться с Балидором.

Они связались со мной так, как я ожидала.

И всё же они были там, ждали меня, и это единственное, что имело значение. Конечно, они сказали мне, что так и будет. Джон использовал те же коды, которым Балидор обучил меня в Пекине, но легко было усомниться во всём, когда мне приходилось действовать вслепую… и в одиночку.

Месяцами я чувствовала себя как никогда одинокой.

Чем сложнее становилось врать Ревику, тем более одинокой я себя ощущала.

Балидор вышел из машины первым, затем последовал Дорже, Тензи и Иллег. Джон выбрался из второй машины, как только она остановилась, за ним показались Касс и гигант-версианец, Багуэн.

Когда я увидела их лица, по мне ударил такой сильный прилив эмоций, что я стиснула спинку пилотского кресла, наверняка улыбаясь как идиотка.

В тот момент я держалась практически на чистом адреналине.

Они подкатили трап даже раньше, чем я разобралась, как открыть замок на двери. Как только я справилась, Касс и Джон сграбастали меня в одно большое объятие. Я услышала смех Балидора, и Тензи стиснул меня вскоре после этого, а потом Дорже добрую минуту сжимал мою ладонь, пока проходил мимо меня в самолёт.

Потребовалось немного убеждения, чтобы уговорить их сделать так, как я хотела.

Даже Балидор занервничал, когда увидел Ревика без сознания в задней части самолёта, хоть и с ошейником на шее.

Он опустился рядом с ним на колени, проверил ошейник, затем пульс.

— Элли, — он посмотрел на меня. На секунду я увидела в его глазах какую-то раздражённую гордость, смешанную с чем-то, похожим на облегчение. — Элли, чем ты думала? — спросил он. — Ты знаешь, как легко он мог тебя убить? Искалечить как минимум? — он щёлкнул языком. — Тебе нужно было лишь занять их… укрыть щитами, чтобы они не знали, что мы делаем в их штабе в Китае.

Он поднялся на ноги, и в его глазах всё ещё стоял упрёк.

— Ему даже не нужно было знать, — сказал он. — Пока он не вернулся бы. Таков был план… ты разве забыла? Если всё пошло бы плохо, ты обещала, что выберешься оттуда. Ты сказала, что попробуешь с ним по-другому, но не рискнёшь, чтобы он явился за нами, — на его лице вновь отразилось раздражение, но я видела и другие эмоции. — Ты рисковала нами всеми! Этот твой безумный поступок. Ты разве не понимаешь? Если бы тебя поймали…

— Я знаю, — положив руки на спинку сиденья, я сглотнула. — Я знаю, 'Дори. Прости.

Добравшись до меня за два шага, он поразил меня, схватив за руки.

Он привлёк меня к себе и поцеловал. Он целовал меня крепко, окружив всем своим телом, и на мгновение я позволила ему, отдалась поцелую, пока он ласкал мою спину, сжимал волосы пальцами, вплетал в меня свой свет.

Я отстранилась, ощутив его желание зайти дальше.

Затем его глаза впились в мои, смягчившись при взгляде на меня. Он покосился на Тензи и Джона, но оба старательно не смотрели на меня, пока Балидор крепко обнимал меня за спину.

— Элли, — произнёс он, лаская моё лицо. — Элли, я чуть с ума не сошёл. Я так боялся, что мы тебя потеряли.

По мне рябью прокатились эмоции; от них в горле встал ком, когда я почувствовала, в каком ужасе он пребывал. Он вновь поцеловал меня, смахнув волосы с моей шеи, целуя моё горло возле уха.

— Думаю, я убью тебя по-настоящему, если ты ещё раз попытаешься учудить такое безумие, — пробормотал он. — Боги, дорогая моя… я не могу простить тебе такое.

Встретившись с ним взглядом, я ощутила, как моё горло сдавило при виде эмоций в этих серых глазах.

Он увидел мой взгляд, и его мягкость дрогнула.

Не осознавая своего намерения, я повернулась и посмотрела на Ревика.

Я не могла отвести взгляда от его лица, затерявшись в том, каким другим он выглядел, развалившись на сиденьях. Слабый проблеск боли всё ещё виднелся в чертах его лица, но я не могла долго смотреть на него, не ощущая те же эмоции.

Когда я, наконец, перевела взгляд обратно на Балидора, я увидела, что его выражение изменилось. Я почувствовала, как его свет прикасается к моему почти с робостью, пока он всматривался в моё лицо.

Секундой спустя он отпустил меня и отошёл на шаг.

Я хотела сказать ему что-нибудь.

Я хотела, но не могла.

Мы уже обсуждали это много раз, даже в Пекине. Даже тогда, когда у меня не было миллиона причин отказать ему из-за Ревика.

На самом деле, у него никогда не было шансов.

Он опустился на колени возле распростёртого тела Ревика, вновь проверяя его показатели.