Меч

— Деревья в этих дворах раньше были под запретом, — тихо сказал мне Балидор. — Человеческие императоры считали, что они должны возвышаться выше всего под солнцем, а в те годы это была их главная приёмная зона, — он взглянул на меня. — У видящих другие взгляды, конечно же. Они убедили императоров в необходимости сохранить часть мира, чтобы достучаться до тех, кто нуждался в их наставлениях. Вой Пай говорит, что со временем Лао Ху взяли их измором и добились своего во многих подобных вопросах.

Я поджала губы и изо всех сил постаралась превратить это в улыбку.

— Похоже, тебя она тоже берёт измором, брат мой, — пробормотала я.

Балидор резко повернулся ко мне.

Увидев мою приподнятую бровь и улыбку, он не улыбнулся в ответ.

Вместо этого я увидела, как дёрнулось его адамово яблоко от сглатывания, и он отвернулся. Он посмотрел на тот же каскад белых ступеней передо мной.

— Разве это будет иметь такое значение? — спросил он. — Если я отвечу согласием на её предложение?

Я с удивлением услышала настоящую горечь в его голосе. Я перевела взгляд, гадая, стоит ли мне знать, что именно предложила ему Вой Пай — и обнаружила, что его серые глаза изучают меня. Взгляд этих самых глаз метнулся к моим губам.

— 'Дори, — выдохнула я. — …Не надо.

Его подбородок напрягся, и взгляд его глаз вновь изменился. На мгновение я увидела там больше эмоций, чем он обычно показывал, даже когда мы были наедине.

— Я тебе говорила, — сказала я. — С самого начала я говорила тебе, 'Дор.

Он показал одной рукой короткий жест согласия, но я видела, что его глаза сделались ярче. Через мгновение ока всё пропало, но моё горло всё равно сдавило, пока я пыталась решить, не померещилось ли мне.

Я собиралась попытаться ещё раз, когда по другую сторону от меня раздался голос Джона.

— Осторожнее, вы, двое, — напряжённо сказал он.

Я взглянула на Джона и ощутила, как мою кожу залило румянцем.

Будь он проклят — постоянно всё видит и слышит, и делает свои выводы, не спросив меня. Меньше всего мне нужно было, чтобы он думал, будто между мной и Балидором что-то есть — особенно перед Ревиком.

С другой стороны, Вой Пай, похоже, с самого первого дня вдалбливала эту мысль в головы всех окружающих.

Проследив за взглядом Джона до низа лестницы и белого моря камня, я остановилась при виде небольшой толпы, которая нас ждала.

Два силуэта отделялись от остальной свиты, окружённые полукругом слуг, некоторые из которых держали козырьки от солнца и зонтики. Все тела на белом камне казались чёрными, но цвета всё-таки проступали, когда солнечный свет выделял шёлковые одеяния и шарфы.

Мое горло сдавило ещё сильнее.

Я не могла различить лица, и ошейник мешал любому сканированию, но я знала, кто это должен быть.

Как раз когда я подумала об этом, Балидор ушёл на другую сторону от Джона. Он продолжал идти, пока не встал по другую сторону от Багуэна.

Взглянув сначала на Джона, затем на Касс по другую сторону от него, я кивнула.

— Ладно, — сказала я, выдохнув. — Идёмте.

Мы одновременно вышли на солнце.

Я хотела потянуться к Джону, но потом решила, что это тоже может оказаться не лучшей идеей. Вместо этого я прижала руки к бокам и сосредоточилась на созерцании того, как мои ноги в шлёпанцах спускаются по лестнице, чтобы не споткнуться в длинном платье.

Казалось, на то, чтобы спуститься по ступеням и пересечь двор, ушла целая вечность.

Отполированный камень отражал солнечные лучи, отчего воздух напоминал пустыню. Твёрдость пола во дворе отчётливо ощущалась через мои шлёпанцы на тонкой подошве. Остальной пейзаж размылся. Мой разум не мог его осознать.

Моё сердце болело в груди, даже дышать было больно.

После разговора с Балидором я теперь ощущала ещё и вину — сразу несколько разных чувств вины по отношению к разным людям. Мой разум переполнился сомнением в том, что я делаю. Что, по моему мнению, я могла сделать. Я гадала, насколько я вру себе в отношении всей этой ситуации.

Я не хотела навредить Ревику.

Эта мысль как удар кинжала вызвала боль в груди. Дыхание перехватило, и я вздрогнула.

А ещё эта мысль вернула страх. Но это был уже страх не перед ним.

Для меня столько всего изменилось после нашей последней встречи. Казалось, что от той ночи в Дели нас обоих отделяет миллион лет… и уж тем более от того момента, когда Териан похитил меня из хижины в горах. Я во многих отношениях чувствовала себя настолько отделённой от него, и всё же в остальном…

Прикусив губу, я заблокировала и эту мысль тоже.

Я должна предполагать худшее.

То, что я ощущала от него в Барьере сразу после того, как выбралась из резервуара, было лишь небольшой фракцией того, кем он являлся сейчас. Люди никогда не были в Барьере теми же, кто они в реальной жизни, я это знала — хоть люди, хоть видящие. Мне нужно приготовиться к тому, что он ненамного изменился с той ночи, когда совершил массовое убийство в Дели.

Вспомнив слова Вэша на эту тему, я постаралась укрепить свою решительность.

Теперь мы находились уже ближе.

Я видела его.

Я осознала, что смотрю на него почти вопреки собственному желанию. Чем ближе мы подходили, тем сложнее было отвести взгляд.