Mayday! Но полёт нормальный

Когда новая волна шума вырвала меня из забытья и пришлось открыть глаза, понял, что все члены экипажа уже возвращаются с ланча, сытые и счастливые. Лишь после того, как все снова уселись по своим местам, заметил, что на соседнем сиденье, где до этого одиноко покоилась моя фуражка, теперь стоит ещё и бумажный пакет, источая вкусный аромат китайской кухни.

Забавно, что мой второй пилот при этом, сурово скрестив руки на груди и показательно отвернувшись, смотрела в окно.

Турбулентность

Нью-Йорк – Стамбул

Проработав в компании чуть больше двух месяцев, я совсем освоилась и расслабилась. Для меня было счастьем летать с командиром Гарсия, он был действительно замечательным человеком. Очень чуткий и добрый. Пилот давал мне много свободы в принятии решений, а если что-то было не так, направлял по верному пути. Вот кто является идеальным наставником.

Но я совершенно забыла о том, что экипажи периодически перетасовывают. И вот, в момент очередной рокировки мне выпала честь работать с лучшей задницей «Light-AirLines» – Тайлером Ридом. Многие из коллег поговаривали, якобы выбор пал именно на меня только из-за того, что я не умоляла после первого совместного рейса поменяться с кем-нибудь местами. Похоже, в компании не было никого, кто был бы в восторге от его чудного характера.

И вот, нам с мистером Очарование, так я его прозвала после нашего первого приземления, предстоял самый долгий за мою короткую карьеру перелёт.

– Доброго дня, дамы и господа. Меня зовут Тайлер Рид, я буду вашим командиром на этом рейсе, мой второй пилот сегодня Эллисон Хендерсон. Наш рейс Нью-Йорк – Стамбул. Примерная продолжительность полёта составит десять часов. Приятного полёта, –  коротко отрапортовал Тайлер, совершенно не изменяя себе. Стыдно признать, но, кажется, я даже скучала по его спокойному, уверенному голосу, ну и по самоуверенности, самую малость.

Но всё же отчего-то сложилось впечатление, что он очень одинокий и печальный человек, несмотря на фасад из наглости и надменности. Когда мы ехали в автобусе в наш первый день, у меня был шанс рассмотреть его получше, не боясь колких замечаний в ответ, ведь он спал. Но даже во сне он выглядел печальным, хотя перед всеми держит лицо «кирпичом».

– Эллисон Хендерсон, приём, – позвал он, и я тут же рассеяно моргнула. Я настолько ушла в свои мысли, что даже не заметила, как мы набрали высоту и уже парим несколько минут над Нью-Йорком. – Серьёзно? Только не говори мне, что не спала перед рейсом ночь, иначе какого хрена ты здесь забыла? Мне не нужен здесь полумёртвый пилот, который грохнет всех остальных. – Рид сверлил меня жёстким взглядом.

– А, эм, нет, сэр. Я отлично выспалась и полна сил, – заверила я, неловко ёрзая на сидении.

– Да я уж вижу, – пробормотал он. Спустя минуту молчания, всё же добавил: – Так чем ты занималась ночью?

– Что, простите? – опешила я. – Вам не кажется, что такие вопросы лежат в личной плоскости?

– О, несомненно, – усмехнулся он, глядя на приборы. – Так чем?

– Тем же, чем и вы, – поспешно отрезала я, но опомнилась лишь когда услышала тихое «неужели» и исправилась: – То есть, тем же, чем занимаются все нормальные люди по ночам.

– Активные люди? – Я видела, как на его губах играет улыбка и, по какой-то причине, мне захотелось одновременно выбежать из кабины с девичьим визгом, и прекратить этот недвусмысленный разговор. Но ни того, ни другого я по итогу так и не сделала.

– Что вы подразумеваете под «активными людьми», сэр?

– А ты не понимаешь? Как-то ты не очень хорошо разбираешься в людях, – констатировал он.

– Уверяю, сэр, это не так. Я прекрасно разбираюсь в людях. – Мужчине было невдомёк, что его истинная натура уже целиком и полностью раскрыта мной. Пилотом-новичком, который только выглядит безобидно и даже в какой-то степени наивно.

– Ну надо же. А что скажешь обо мне? – Тайлер повернулся ко мне и, навалившись на подлокотник, заинтриговано впился в меня взглядом. – Я активен?

– Очень, – на одном дыхании выпалила я, чем вызвала сдержанную улыбку, едва коснувшуюся поджатых губ.

– Ладно. Беру свои слова обратно. Ты действительно разбираешься в этом. – Командир принял прежнюю позу и подпёр подбородок большим пальцем, при этом указательным закрыл рот, будто не хотел, чтобы что-то ещё вылетело из него. Что-то более опасное для нас обоих.

– Спасибо за комплимент, сэр, – всеми силами пытаясь скрыть ликование в голосе, отозвалась я и удовлетворённо посмотрела в окно, за которым простиралось бескрайнее небо.

На этот раз молчание, повисшее между нами, не было ни тяжёлым, ни напряжённым, как это было в первый рейс, а скорее наэлектризованным какими-то непонятными вспыхивающими искрами.

Когда от полёта прошла практически половина, я уже смирилась с тем, что командир с головой ушёл в работу и перестал отпускать любые комментарии, не касающиеся полёта.

– Пойду немного разомнусь, – оповестила я, потирая затёкшую шею.

– Вперёд, – последовал отстраненный ответ.