Mayday

Да быть того не может! Кто-то просто решил посмеяться надо мной! Я подошёл к гвоздикам и опустился на корточки, раздвигая листья и ещё зелёную траву. Земля не вскопана. Будто гвоздики уже давно здесь растут.

Как это может быть? Ну не бывает так!

– Земля не вскопана. – сказал я, и Анжело подошёл посмотреть, чтобы убедиться во всём лично. – Вот видишь?

– Вижу.

На стеблях растений я также заметил короткие усики. Они цепляются за стебли, которые находятся к ним ближе всего. Цветы, что растут у самых стен, уже зацепились за дом. Будто забираются или держатся за облицовочный камень.

Странно, гвоздики, насколько я помню, не вьющиеся. И усиков у них никаких нет. Да и про соцветия у этих растений я не слышал ни разу.

Я поднялся и отошёл на два шага от входной двери. Что ж, по крайней мере, эти загадочные цветы очень хорошо смотрятся. Теперь мой дом значительно выделяется на фоне однотипных построек.

Мы зашли с Анжело в дом, и мне не терпится поскорее поесть. Очень надеюсь, организм не будет отвергать шоколад. Конечно, без еды за сутки со мной ничего серьёзного не случится. Люди могут достаточно долго обходиться без пищи – кажется, даже больше месяца, – но на собственном опыте я что-то не очень хочу это проверять.

Анжело помыл руки и переоделся в ванной в привычные джинсы и футболку с длинными рукавами. Я же всё это время – чрезвычайно долгие шесть минут – только и делал, что во все глаза таращился на конфеты в запечатанной коробке.

В холодильнике я уже все продукты понадкусывал, но ничего так и не смог съесть. Последняя надежда на конфеты. Шоколада у меня дома до прихода Анжело не было.

– Ты какой-то странный. – сказал мой гость и заглянул в холодильник. – И что случилось с продуктами?

– Я такой голодный. – протянул я, заворожённо глядя на конфеты и покачиваясь взад-вперёд. – А съесть ничего не могу.

– Поэтому ты обкусал всё. – без оптимизма заключил Анжело и закрыл холодильник. – Ты хорошо себя чувствуешь? Может, к врачу сходишь?

Я пропустил его слова мимо ушей. Был я недавно у врача, и что он мне сказал? Что у меня в крови какая-то гадость. Что это, он сам не знает, а я уж и подавно. С другой стороны, мысль о том, что пора наведаться к доктору Лостману меня уже посещала на днях, а этой бессонной ночью она со всей силы долбилась в виски.

– Схожу, – кивнул я, чтобы побыстрее перевести тему, – давай уже поедим.

– Ешь. – машинально пожал плечами Анжело. – Хоть всё съешь.

Всё я, конечно, есть не собираюсь, но если шоколад не «попросится обратно», обязательно съем хотя бы три конфеты. Или четыре. Я в нетерпении сорвал с коробки плёнку, кусочки скотча и наугад выбрал конфету в одном из трёх рядов. На внутренней стороне крышки написано, что вкусов в наборе три. Моя конфета, должно быть, со сливочной начинкой.

Я даже не разглядел её форму, просто закинул в рот и надеюсь, что смогу это съесть.

Анжело выжидающе смотрит на меня, слегка нахмурив лоб. Он практически не двигается и не дышит, прислонившись плечом к дверному косяку.

Я, наконец, прожевал конфету и осторожно проглотил, но не прошло минуты, как я подорвался и выплюнул всё в унитаз. Да что со мной? Заболел? Что-то с желудком? Или это реакция на кофе? Чёрт его знает.

Пока я был в ванной комнате, Анжело заварил мне чай.

– Не можешь нормально поесть, так хотя бы сладкий чай пей, Томас. – сказал он и сел напротив меня. – Хорошо? И сходи к врачу.

– Да схожу я! – нервно отозвался я. – Схожу, я же сказал.

– Могу с тобой сходить, если хочешь.

Я отрицательно помотал головой.

Мёрзну. Не то из-за того, что не ем, не то в доме правда стало холодно. Кутался в кофту, но затем всё-таки не поленился и принёс плед из комнаты. Анжело смерил меня неодобрительным взглядом. Наверное, на его лице должна быть написана обеспокоенность, но я вижу только огромное неодобрение.

Через два часа мы с Анжело уже сидели в коридоре больницы. Ждём, пока освободится доктор Натаниэль Холстед. Наконец, ранее названный молодой мужчина показался из своего кабинета. Увидев меня, он тут же опешил.

– Опять Вы! – воскликнул Холстед. – Ричардсон, что опять?

– Есть не могу. – посетовал я. – Совсем.

Доктор даже слушать меня особо не стал. Попросил встать и пройти за ним. Мы спустились на первый этаж, а затем направились в сторону холодного, тихого коридора. Стоило видеть глаза Анжело, когда он понял, что мы идём в морг!

– Не беспокойтесь, мистер Ричардсон, – начал доктор, – мой друг, доктор Лостман, просил отвести Вас к нему, если Вы снова появитесь в больнице.

– А по специальности он кто? – вмешался Анжело. – Кто это ваш доктор Лостман?

– Ох, он патологоанатом. – весело отозвался Холстед. – Лечит тех, кого не успели вылечить мы. – коротко рассмеялся доктор.

Мы остановились у помещения, где в прошлый раз я с Лостманом пил чай и обсуждал непонятные частички в моей крови. Холстед попросил подождать здесь, а сам направился дальше по коридору к двери, откуда доносился весёлый голос патологоанатома: