Maximus Rex: О.Р.Д.А (СИ)

Теперь знаю на что иду, никакого внутренней тревожности даже близко нет. Вот только с таким настроем, похоже, я погорячился: в отличие от знаний и подготовки королевского легионера умение обращения с изогнутым магическим мечом на меня обрушилось очень тяжело. Это оказалось сродни ударом обуха по лбу, а мышцы потянуло так, что крики боли я сдерживал только благодаря выданной Гвинвардом палке.

Кроме отклика мышц, знания о мече у меня сейчас не копились где-то там неизведанными, как в предыдущем случае — они появлялись в моем сознании нон-стопом. И это было даже хуже тянущей боли: если вместе с умением королевского легионера я стал знатоком нечисти, как вероятного противника, то вместе со слепком умения пользования Зеленым листом я познавал часть нечеловеческой культуры сильван. Культуры, которая своей холодной жестокостью ни шла ни в какое сравнение с нечистью — с этими тварями все понятно, они враги. Эти же… мрази, правильно их легионеры так называют.

Вместе с приемами, стойками и базовым применением хищно изогнутого клинка в мое сознание хлынул поток знаний. Часто отвратительных: к примеру Зеленый лист — это не только имя клинка, но и название применяемой воинами лесов Сильваны экспресс-пытки. Которая, учитывая магическую силу меча, очень и очень эффективна. И, при желании устроить демонстрацию, кроваво-эффектна. От получения подобных знаний меня мутило, несколько раз я с трудом удержался оттого, чтобы не освободиться от содержимого желудка. Хорошо, что на предложение Марины перекусить ответил отказом.

Мироощущение истинных сильван очень сильно отличалось от человеческого. Более того, оно было нечеловеческим. Слепок умения первичных навыков обращения с мечом Сильваны воспринимался настолько сложно, что даже демоническая красотка сначала притихла, а потом и вовсе исчезла из поля зрения.

Несколько часов, пока мое тело воспринимало новые знания, я провел в полубессознательном состоянии. Очнулся я, придя в себя, как-то разом и вдруг — вынырнул из беспамятства бреда, словно вырвавшись сквозь толщу мутной воды на поверхность с большой глубины.

— Ну, красавчик… — протянула демонесса.

Доминика сейчас лежала на кровати рядом со мной, на лбу ее блестели бисеринки пота. Утомленно вздохнув, демонесса повернула ко мне голову, и я встретился с близким взглядом красных глаз с черным вертикальным зрачком.

— В иной ситуации я бы сказала, что теперь ты обязан на мне жениться. Но вот незадача — у меня даже тела-то нет, так что вопрос этот пока отложим.

«Ты же наслаждаешься болью?»

— Это знание Сильваны, оно чуждо мне. Так что я не просто страдала вместе с тобой, мне было много хуже.

«Вот как…»

— Вот так… Ты давай вставай уже.

«Зачем»

— Вставай-вставай, красавчик!

«Не хочу. Я устал. Зачем мне вставать?»

— Затем, что твои телочки сейчас глаза другу-другу выцарапают.

— Чего? — прошептал я, приподнимаясь на постели.

Меня при этом немного повело — мышцы оказались скованы напряжением усталости. Вздохнув сквозь сжатые зубы, я понемногу начал осознавать и чувствовать свое тело. По-новому. Реально по-новому — несмотря на тяжесть усталости, присутствовала удивительная легкость.

Если ты смелый, ловкий-умелый, джунгли тебя зовут! — прозвучали у меня в голове слова песни, которые полностью сейчас характеризовали мои новые ощущения.

— Хватит, красавчик! Пойдем, они реально сейчас косорез устроят! — окликнула меня Доминика.

Демонесса уже сменила пеньюар на обычный костюм авантюриста, стояла в проеме выхода из комнаты и выглядела максимально собранно и по-деловому. Как раз в этот момент я понял, что из гостиной доносятся голоса на повышенных тонах.

Девушки действительно ссорились совершенно по-взрослому. Это отнюдь не безобидная перепалка; в голосах сквозила откровенная злость — такая возникает, когда рушатся все барьеры взаимного уважения и в ход готовы без оглядки пойти прямые и самые жесткие оскорбления. Причем, судя по голосам, обе девушки уже были абсолютно трезвыми.

— Уже утро, после полуночи вино не продают, потому и протрезвели, — пояснила Доминика.

Поднявшись с кровати, я было направился к двери, но демонесса меня остановила жестом.

«Что?»

— Воду возьми, вон кувшин стоит, — показала Доминика на прикроватную тумбочку.

«Откуда тут вода?»

— Марина принесла.

«А зачем ее с собой брать?

— Бери-бери, я ерунды не посоветую.

Не став спорить, я подхватил кувшин и постепенно расхаживаясь, побрел к двери. Когда тихонько встал в проеме, ссора действительно уже подошла к тому, чтобы от слов переходить к делу: Анна вскочила из-за стола так резко, что откинутый назад стул упал.

— Да как ты вообще могла мои вещи продать? — с возмущением и злостью прошипела блондинка. Она уже не никак не напоминала ту испуганную вечернюю девушку, а выглядела настоящей разъяренной фурией.

Марина под блестящим от ярости взглядом Ани вела себя совершенно спокойно. Она откинулась на стуле, скрестив руки на груди.

— Так и смогла. Была сложная ситуация, нужны были деньги. В том числе и на твое лечение.

— Да что ты несешь, овца?! Меня бесплатно лечили!