Маунтолив

В наши руки попала большая часть весьма оживленной и обстоятельной переписки, которая велась на протяжении нескольких последних лет между Хознани, предметом моей исходной, известнойВам докладной записки, и так называемым Еврейским вооруженным подпольем в Хайфе и Иерусалиме. Человеку непредвзятому достаточно будет единственного на нее взгляда, чтобы понять: если я и ошибался, то исключительно в сторону недооценки вышеупомянутого джентльмена. Количества оружия и снаряжения, оговариваемых в прилагаемых накладных, достаточно значительны, чтобы заставить руководство подмандатных территорий всерьез понервничать. С целью перехвата грузов были предприняты все необходимые меры, хотя и без особого до сей поры успеха.

Все это заставляет меня вернуться, и куда более настоятельно, к вопросу чисто политическому: что делать с Хознани дальше? Как Вам известно, я с самого начала был сторонником простейшего из всех возможных вариантов: одно только слово, вовремя сказанное египтянам, — и проблема будет решена. Даже и Мемлик-паша вряд ли станет ставить под угрозу англо-египетские отношения и ново-обретенную Египтом свободу; если предпринять определенные шаги, он просто вынужден будет действовать. Я думаю, нам нет необходимости вникать, как именно он будет действовать. По крайней мере, наши руки останутся чистыми. В одном я уверен: Хознани нужно остановить, и чем раньше, тем лучше.

Я посылаю копии документов в МО и FO. Лондонская копия пойдет авиа, специальным рейсом верховного уполномоченного для особо срочной диппочты. Не сомневаюсь, что вы узнаете о реакции Лондона еще до конца этой недели. Комментарии относительно письма мистера Персуордена представляются мне в данной ситуации излишними. Приложения к данному меморандуму представляют сами по себе объяснение вполне достаточное. Совершенно очевидно, что он просто-напросто не смог встретить свой долг лицом к лицу.

С чем и остаюсь,

Ваш покорный слуга

Оливер Маскелин, бригадир.

Они вздохнули одновременно и посмотрели друг на друга.

«Ну что ж, — сказал наконец Эррол, сластолюбиво перелистывая глянцевитые фотокопии. — Теперь у нас есть неопровержимые доказательства». — Он только что не лучился от радости.

Маунтолив бессильно кивнул и раскурил еще одну трубку. Эррол сказал:

«Я просмотрел корреспонденцию более чем бегло, сэр, но каждое письмо подписано Хознани. Конечно, все они машинописные. Вам, наверно, хочется самому во всем разобраться спокойно, не торопясь, — я, пожалуй, удалюсь на часок; вызовете меня, когда понадоблюсь. Все пока?»

Маунтолив пролистнул с ясным чувством отвращения, едва ли не тошноты, толстую подшивку и молча кивнул.

«Понятно», — живо среагировал Эррол и развернулся. Когда он был уже в дверях, речь наконец вернулась к Маунтоливу, и, будто бы со стороны, он услышал собственный голос, сиплый и слабый.

«Эррол, — сказал он, — вот еще что: дайте знать в Лондон, что мы получили меморандум Маскелина и что мы au courant. [94] Передайте, что мы ждем инструкций».