Маугли

Первый тигр ответил: «Этим я доволен». Но когда в следующий раз тигр пил, он увидел на своих лапах и боках чёрные полосы, вспомнил название, данное ему Бесшёрстым, и рассердился. Целый год жил он среди болот, ожидая, чтобы Та исполнил своё обещание. Раз ночью, когда шакал луны (вечерняя звезда) остановился над джунглями, первый тигр почувствовал, что наступила его ночь, и пошёл к пещере, чтобы увидать Бесшёрстого. Случилось, как обещал Та. Бесшёрстый упал перед тигром ниц, а первый тигр ударил его и перебил ему шею, думая, что в мире есть только одно такое существо и что он убил страх. Вдруг, обнюхивая убитого, он услышал, что Та идёт из лесов севера, и голос первого слона, такой голос, какой мы слышим вот теперь…

Посреди сухих опалённых гор прокатились раскаты грома, но гром этот не принёс дождя; с ним явились только зарницы, которые мигали над горными хребтами, и Хати продолжал:

— Вот какой голос услышал тигр, и голос этот сказал: «Так вот твоё милосердие?» Первый тигр, облизнув губы, ответил: «В чём дело? Я убил страх». Послышался ответ Та: «О, слепец и безумец! Ты снял путы с ног смерти, и, пока ты не умрёшь, она будет идти по твоему следу. Ты научил человека убивать».

Первый тигр, стоя, как каменный, подле своей добычи, ответил: «Он теперь такой, каким был олень. Больше нет страха, и я снова буду судить Народ Джунглей».

Но Та сказал: «Народ Джунглей никогда больше не придёт к тебе. Никто из населения зарослей никогда больше не пересечёт твоего пути, не ляжет спать близ тебя, не пойдёт вслед за тобой, не вздумает щипать траву около твоего логова. Только страх будет неотступно красться вслед за тобой и, невидимыми для тебя ударами, приказывать повиноваться ему. По его слову почва будет разверзаться под твоими ногами, лианы обвивать твою шею, а стволы деревьев вырастать над тобой выше, чем ты можешь прыгнуть. Наконец, Бесшёрстый снимет с тебя шкуру, чтобы завёртывать в неё своих озябших детёнышей. Ты не оказал ему милосердия, и он отплатит тебе тем же».

Первый тигр был очень храбр, потому что его ночь ещё не окончилась, и сказал: «Обещание Та и есть обещание Та. Ведь он же не отнимет у меня моей ночи?» И Та ответил: «Одна ночь в году — твоя, как я уже сказал. Но тебе придётся заплатить за это дорогой ценой. Ты научил человека убивать, а он способный ученик».

Первый тигр произнёс: «Вот он у меня под ногами, и его спина сломана. Возвести в джунглях, что я убил страх».

Но Та засмеялся и сказал: «Ты убил одного из многих. И должен сам сказать об этом в джунглях, потому что твоя ночь окончилась».

Наступил день; из пещеры вышел другой Бесшёрстый, на дороге увидел убитого, а над ним первого тигра и взял заострённую палку…

— Они бросают и теперь какую-то вещь, которая страшно колет, — сказал Икки, с шуршанием шедший по берегу (гонды находят мясо дикобраза очень вкусным и называют его Хо-хо-Игу). Икки знал кое-что о злобном маленьком гондском топорике, который, точно стрекоза, пролетает над прогалиной.

— Это была заострённая палка, вроде тех, которые люди ставят теперь в ловушках-ямах, — заметил Хати, — бросив её, человек попал в первого тигра и сильно ранил его в бок.

Случилось, как сказал Та: первый тигр, завывая, стал бегать по джунглям, пока не вырвал из себя палку, и все звери узнали, что Бесшёрстый в силах издали наносить удары, и стали его бояться больше прежнего. Итак, первый тигр научил Бесшёрстого убивать (а вы знаете, сколько вреда это принесло нашему народу!), убивать с помощью петли, ям, скрытых ловушек, бросаемых палок, жгучих мух, вылетающих из белого дыма (Хати говорил о ружьё), и Красного Цветка, который выгоняет нас на открытое пространство. Тем не менее ровно одну ночь в году Бесшёрстый, по обещанию Та, страшится тигра, и тигр ни разу не заставил человека меньше бояться его. Он убивает Бесшёрстого там, где его встретит, вспоминая, как был посрамлён первый тигр. Всё остальное время, ночью ли, днём ли, страх расхаживает по джунглям.

— Ахи! Аоо! — сказали олени, думая о том, что это значило для них.

— Только, когда нас обнимает один великий страх, вот как теперь, мы, жители джунглей, оставляем в стороне все наши мелкие страхи и собираемся вместе.

— Человек боится тигра только одну ночь? — спросил Маугли.

— Только одну ночь, — подтвердил Хати.

— Но я… Но мы… Но все джунгли знают, что Шер Хан убивает людей два или три раза в течение одной луны.

— Именно. Но в таких случаях он нападает сзади и отворачивает голову в сторону; он полон страха. Если бы человек взглянул на него, тигр убежал бы. Зато в свою единственную ночь он открыто входит в деревню, идёт между двумя рядами домов, просовывает голову в дверные проёмы, а люди падают перед ним ниц, он же выбирает любого и убивает. Убивает раз, в каждую свою ночь.

— А, — сказал про себя Маугли, валяясь в воде. — Теперь я понимаю, почему Шер Хан попросил меня взглянуть на него. Из этого для него не вышло ничего хорошего; он не мог выдержать моего взгляда, а я… я, конечно, не упал к его ногам. Впрочем, ведь я же не человек; я принадлежу к Свободному Народу.