Матушка Надежда и прочие невыдуманные рассказы

Горинское, октябрь - декабрь 1980 г.

НАША ШУРА

В сорок первом году, в октябре шла я из заключения на Вологду, в Пошехонский район. Женька у меня еще грудной был, а Колю своего я три года не видела - с самого ареста. Прихожу в Кузьминское, и вот идет мой Коля мне навстречу по деревне - шубейка маленькая, обтрепанная, идет и поет во всю головушку

Милая моя, на кого похожа, - ух!

У тя куричьи глаза, петушечья рожа, - ух!

Хорошо тебе, товарищ, тебя матка родила, - ух!

А меня - чужая тетка, матка в лагере сгнила, - ух!

Ему кричат: "Коля! Мать идет!" А он: "Какая мать? Мама-то, я знаю, какая была. Мама была в белом платье и бегала люто. Как вон теленок. Никому ее было не догнать. Как за хвост теленка схватит, так он и падает". (Это еще до ареста было. Теленок у нас все сосал корову. А я его догнала, как за хвост дерну, он и повалится. Вот это ему и далось, это он и запомнил. Все говорил: "Мама бегала люто"). А как меня арестовали, он у меня посреди полу остался. Трехгодовалый. И целый год не знала, где он и есть. Я из заключения все писала, да мне никто не ответил. А мне тут посоветовали:

"Напиши в районную милицию". Через две недели мне и пришло: его батька взял. УЖ он вторично тогда женился, так и жил в Телепшине... Я ведь сама-то как замуж вышла. Меня там все в сельсовет таскали и говорят "Выходи замуж, да и будешь жить. Тогда тебя не арестуют. Ты уж будешь тогда не лишенка, не монашина". А жила я на квартире у тетки Феклы, а Иван-то через дорогу, напротив. Он и моложе-то меня был. Они меня всей семьей ходили уговаривать. Немного мы с ним нажили. Да и не венчались, так что я его и за мужа не считаю... У них семья эдакая - ни одного дня нет, чтобы у них без скандалу. Как Коля у меня народился, так я вскоре и ушла от них. Тут уж я Бога стала молить: