Матросы Наркомпроса

Зубарик угрожал, и настроение у второго взвода разом переменилось.

— Обратись в уголовный розыск, — посоветовал Ковров.

— Лучше к Шерлоку Холмсу, — веселился Жорка.

— Ученик Мымрин, — ледяным тоном напомнил Тырва. — Вам было приказано подобрать и выбросить мусор.

— Как можно? — удивился Куржак. — Там же сохранились отпечатки пальцев злоумышленников…

Но помощник командира взвода не был расположен шутить, Мымрину пришлось собрать с палубы останки своих замечательных куриц и собственноручно отправить их за борт.

— Давайте ужинать, — предложил Тырва. — У кого что есть — валите сюда!

Против такого решения никто не возражал. На столике перед помощником командира взвода выросла гора домашних котлет, вареных яиц, колбасы и батонов. Все распределили поровну.

— Присоединяйся, — сказал Тырва Зубарику.

— Обойдусь без чужих бутербродов.

— Была бы честь предложена, — пожал плечами Дончедко.

Раймонд кивнул:

— Учти, уговаривать не будем.

От еды отказались еще Гена Ковров и новенький парень Петька Шлыков. У них не было аппетита.

— Не с того начинаешь, Петр, — усмехнулся Тырва. — Ладно. Потом еще поговорим…

С левого борта проплыли и остались за кормой кирпичные стены бывшей государевой тюрьмы. Пароход трудолюбиво чапал по своему курсу. Матрос выпустил с кормы вертушку механического лага. Замелькало спицами маховое колесо, и стрелки на циферблате прибора двинулись по кругу, отщелкивая пройденные судном мили. Берега отступали назад, а впереди до самого горизонта расстилалась Ладога. Озерная вода была невыразительной, белесой. Линию горизонта как будто стерли мягким ластиком, и водная гладь незаметно переходила в такое же застиранное выцветшее небо.

— Погоди, парень, — сказали Майдану из-за спины. — Мешаешься…

Помощник капитана, бесцеремонно оттолкнув Димку, уткнулся в счетчик лага, похожий на будильник с секундной стрелкой, записал показания в книжечку и помчался через весь пароход обратно в рулевую рубку.

— Так все и бегаешь? — крикнул Майдан вдогонку. — Смотри не опоздай!

Странные люди эти речники. Понавесили повсюду цепочек, толкаются, а не могут придумать простейшей сигнализации. Во втором взводе перед концом урока и то действовала четкая и бесшумная связь. Генка Ковров, единственный владелец наручных часов «ЗИФ», показывал на пальцах желающим, сколько минут оставалось до звонка. Надежно, просто и очень удобно.

С озера потянул пронзительный сквознячок, и пароход неторопливо поклонился встречной волне. На прогулочной палубе впереди салона первого класса Майдан увидел Аркашку Гасилова. Тот держался за поручень леерного устройства и смотрел вперед, почти как капитан. Ветер свистел в ушах, сдергивал кургузую бескозырку с плоским бантиком вместо матросских ленточек, путался в полах черной шинели. Но все равно выбранная Гасиловым позиция была самой удачной. Она располагалась этажом ниже рулевой рубки и имела такой же обзор.

Мы идем дорогой ночных кораблей.
Скоро солнцу время вставать.
На заре острова встают из морей,
Незнакомые острова…

Гасилов декламировал задушевным голосом, в котором ясно проскальзывали интонации Бориса Смоленского.

Майдан подумал, что на самом деле солнце, наоборот, собиралось окунуться в Ладогу, потом озеро, как ни крути, все же не море, и незнакомых островов здесь нет. Но Аркашку тоже можно было понять. Не вставать же ему на рассвете, когда на горизонте покажется Валаам и в стихах все станет на свои места. Слова в общем красивые.

Впереди в бездонной опаловой голубизне неожиданно проклюнулась черная точка. Попыхивая дымком, она постепенно раздавалась вширь угловатыми закопченными надстройками.

— Ученик Гасилов! — раскатился по палубе бас преподавателя военно-морского дела. — Доложите тип судна, предполагаемый груз и маршрут!

Аркашка вздрогнул, смутился и смог лишь пробормотать, что этого они еще не проходили.

— Неважно, — рокотал Билли Бонс. — Моряк должен быть находчивым.

Борис Гаврилович был в отличном настроении. После того как организатор морской спецшколы капитан 2-го ранга Радько получил новое назначение, должность военрука оставалась вакантной, и капитан-лейтенант запаса Рионов исполнял эти обязанности с отменным удовольствием. Внушительный голос Билли Бонса как магнитом притягивал к себе учеников. Скоро на палубе вокруг него было не протолкнуться. Ветхий старичок «Володарский», казалось, тоже прислушивался к Рионову, слегка накренившись от внимания на правый борт.

— Разрешите, — протиснулся вперед Димка Майдан и четко доложил: — Прямо по курсу двухтрубный английский пароход! Следует из Ливерпуля в Глазго с грузом кофе!

Вряд ли у самого Майдана хватило воображения на такую красивую фразу. Все дело в том, что преподаватель военно-морского дела иногда повторялся. Аналогичная беседа о воспитании находчивости уже однажды состоялась зимой в одном из классов первой роты. У Димки же была на редкость хорошо налаженная служба информации.