Читаем Матрос с Гибралтара полностью

Наверное, ей бы хотелось, чтобы я поинтересовался, куда ж это мы плывем, или хотя бы сказал что-нибудь насчет своего отъезда, или, на худой конец, про сумерки, или про море, или о том, какой ход у ее яхты, или, например, про те чувства, что испытываешь, оказавшись на этом корабле, вдруг ни с того ни с сего отправившись на нем в дальние края, после того как восемь лет безвылазно просидел в Гражданском состоянии, даже не подозревая ни о существовании яхты, ни о ее существовании, – переписывал себе преспокойненько свидетельства о рождении и думать не думал, что на свете есть женщины вроде нее, у которых нет в жизни других забот, кроме как разыскивать своего Гибралтарского матроса. Чувствуя, как она то и дело снует у меня за спиной, я имел все основания думать, будто она ждет от меня каких-то слов, каких-то впечатлений от всех этих событий, таких новых и непривычных для меня. Хотя, по правде говоря, не очень-то в это верил. Скорее всего, она ходила взад-вперед у меня за спиной, просто чтобы удостовериться, испытываю ли я вообще хоть какие-то чувства, производят ли на меня впечатление столь непривычные для меня обстоятельства, а кроме того, должно быть, просто слегка приглядывала за мной, может, и сама не отдавая себе в этом отчета. Но разве могли у меня в тот момент возникнуть хоть какие-то впечатления – пусть даже от сумерек или, скажем, от состояния моря? Ведь с того самого момента, как я очутился на этой яхте – в общем-то, именно очутился, помимо собственной воли, – у меня уже не могло быть никаких своих собственных впечатлений, хотя бы о закате солнца.

Матросы, облокотившись на поручни, тоже наблюдали, как исчезало итальянское побережье. Их было четверо. Время от времени украдкой они поглядывали и в мою сторону. Похоже, им было любопытно, но не слишком и без всякого злого умысла, получше разглядеть того, кого она прихватила с собой на сей раз. Один из них, невысокий брюнет, даже улыбнулся мне. Потом, поскольку нас разделяло от силы метра два, в конце концов заговорил со мной.

– Такое море, – заметил он с итальянским акцентом, – это же просто сплошное удовольствие.

Я согласился, это и вправду одно удовольствие. Корабль удалялся все быстрей и быстрей. Уже совсем не видно было устья реки, лишь одни смутные очертания гор. На всем побережье зажигались огни. Я машинально сосчитал матросов. Их было четверо здесь, на палубе. Считая тех, кто оставался в машинном отделении, у штурвала, на сигнале, выходило семь человек, плюс один-два в камбузе. Обычная команда состояла из девяти матросов. Выходит, я был сверх нормы. Между нею и ними. В общем, понял, что между нею и ними всегда стоит только один человек – и никогда больше.

Яхта все удалялась и удалялась. Уже совсем стемнело. Теперь было совершенно невозможно разглядеть даже смутные очертания гор, их заволокло туманом. Берег превратился в сплошную полосу огней, она была на уровне горизонта и отделяла небо от моря. И лишь когда в тумане исчезла и эта светящаяся полоска, она наконец подошла и встала рядом со мной. Тоже посмотрела на меня, но с любопытством совсем другого рода, не таким, как у матросов. Сперва мы улыбнулись друг другу, не произнося ни единого слова. На ней были те же черные брюки и тот же самый черный бумажный пуловер, что и в Рокке, но теперь к этому прибавился еще берет. Вот уже два дня, как я знал ее. Все случилось так быстро. Я уже знал, какое тело скрывают ее одежды, и даже успел поглядеть на нее спящую. Но многое и переменилось. Когда она подошла ко мне, я задрожал точь-в-точь как тогда, в первый раз, на танцах. Выходит, все могло начаться сначала, а вдруг мне так и не суждено привыкнуть к тому, как она приближается ко мне, привыкнуть смотреть на нее…

А она все глядела и глядела на меня. Нельзя сказать, чтобы она отличалась открытым взглядом. А в тот вечер и подавно. Должно быть, потому, что ей не давал покоя вопрос, что это я все стою и стою у этого борта, ведь все равно уже ничего не видно, а я вот уже битый час все никак не могу оторваться от поручней. Но она так и не задала мне этого вопроса. Это я заговорил первым.

– Ты надела берет, – заметил я.

– Это от ветра.

– Да ведь нет никакого ветра.

Она улыбнулась.

– Какая разница? Просто у меня такая привычка, – добавила она, повернувшись в сторону моря. – Бывает, я даже забываю снять его на ночь, так и сплю в берете.

– Он тебе очень к лицу, – заметил я. – Правда, какая разница?

– А иногда, – все тем же тоном продолжила она, – я вообще сплю не раздеваясь, случается, даже не причесываюсь. И не моюсь.

– Что ж, у каждого свои привычки, – сказал я.

На море, спокойном и темном, играли огни нижней палубы. Плечо ее касалось моего, лицо было по-прежнему повернуто к морю.

– Но ты хоть ешь? – спросил я.

– Да, ем. – Она рассмеялась. – Вот аппетит у меня отменный.

– Всегда?

– Чтобы я перестала есть, должно случиться что-нибудь совсем уж из ряда вон выходящее. А вот чтобы забыть помыться, для этого мне не надо никаких особых причин.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Разбуди меня (СИ)
Разбуди меня (СИ)

— Колясочник я теперь… Это непросто принять капитану спецназа, инструктору по выживанию Дмитрию Литвину. Особенно, когда невеста даёт заднюю, узнав, что ее "богатырь", вероятно, не сможет ходить. Литвин уезжает в глушь, не желая ни с кем общаться. И глядя на соседский заброшенный дом, вспоминает подружку детства. "Татико! В какие только прегрешения не втягивала меня эта тощая рыжая заноза со смешной дыркой между зубами. Смешливая и нелепая оторва! Вот бы увидеться хоть раз взрослыми…" И скоро его желание сбывается.   Как и положено в этой серии — экшен обязателен. История Танго из "Инструкторов"   В тексте есть: любовь и страсть, героиня в беде, герой военный Ограничение: 18+

Jocelyn Foster , Анна Литвинова , Инесса Рун , Кира Стрельникова , Янка Рам

Фантастика / Остросюжетные любовные романы / Современные любовные романы / Любовно-фантастические романы / Романы