Матрица÷Перематрица

От долгого ожидания и без того раздражительный Гордон стал еще раздражительнее.

— Псих! — фальцетом завопил он. — Господи, Ивлин, я же спросил, девушка ли ты, и получил в ответ фотографию белокурой красотки. Киска на миллион долларов, написал ты.

— Да, и у меня хорошая новость, — с жаром отвечал Ивлин. — Операция будет стоить гораздо меньше миллиона долларов! Мой друг отнес это фото хирургу, и тот назвал сумму в восемьсот тысяч за все, исключая волосы. А ведь всегда можно купить парик, верно? На Поланд-стрит есть магазинчик, где торгуют париками…

— Восемьсот тысяч? — перебил Гордон. Уголки его губ отвисли, превратив лицо в маску из греческой трагедии.

Ивлин похлопал Гордона по плечу.

— Ну разумеется, это мелочь для директора компании вроде тебя — четыреста сотрудников, ты писал, офисы в Лондоне и Франкфурте.

Гордон и впрямь несколько приукрасил в письмах свои обстоятельства, но вместо того, чтобы сознаться, он выпрямился во весь рост, промямлил что-то про обманутое доверие и зашагал прочь.

— Я думал, это понятно, — ныл ему вслед Ивлин.

После описанного случая Гордон стал остерегаться интернетовских знакомств. Он усердно работал, иногда ходил с сослуживцами в бар за углом. Пополнял свою видеотеку фантастическими фильмами и «ужастиками» на дисках. Покупал индийскую еду на вынос. Два раза в месяц навещал родителей. Пытался жить реальной жизнью, но ничего особенно полезного из нее не вынес.

Поэтому его снова затянул интернет — мир, полный обещаний, мир, в котором можно стать кем захочешь, достичь всего, чего пожелаешь. В сети он был высоким, красивым и — по его собственным словам — неотразимым для женщин. Он создал себе виртуального персонажа, выбрав ник — Немо — из старого комикса «Лига выдающихся джентльменов». Если Гордон — никто, Немо мог по крайней мере стать кем-то.

(с:

Соответственно, Гордон был настроен не обольщаться, когда завязал электронное знакомство с Клинити — вернее, когда Клинити завязала электронное знакомство с ним. Он бродил по чатам под ником Немо и хвастался своими хакерскими способностями. Разумеется, никаких способностей не было. Он не мог взломать компьютер. Он не мог взломать даже карманный калькулятор. Он мог только ломать комедию. Однако в виртуальном мире интернет-сайтов и чатов позволительно не обременять себя такими пустяками, как истина.

Он печатал яростно, всю ночь, ухмыляясь про себя. <<Я занимаюсь хакерством с десяти лет. Я взломал базу данных Налогового ведомства. Я проник во внутренние военные сети семи крупнейших государств>>.

Девушка, выступавшая под ником Клинити, заинтересовалась. Они стали регулярно обмениваться письмами. «Давай встретимся», — писал он. «Не стоит», — отвечала она. «Да ладно тебе», — выстукивал он. «Нет», — приходило в ответе.

Вот и вся история, думал он, может, так и лучше. Наверняка «она» — мужик с волосатыми ногами.

И все эти три предположения были ошибочными.

Глава 2. «Я в поезде»

Неким серым утром, похожим на любое другое, Гордон сел на поезд в 7.45 до Ватерлоо. Ничто не предвещало неожиданностей.

Чудом обнаружилось не одно, а два свободных места рядом, и Гордон занял оба самым простым способом — плюхнулся на одно, а сумку положил на соседнее. Он раскрыл газету, отгородившись от остальных пассажиров, и принялся шуршать страницами, пока, после внешне- и внутриполитических новостей, не наткнулся на статью, в которой под видом осуждения желтой прессы подробно пересказывался бульварный скандал. Поезд двинулся, Гордон начал читать.

Он полностью отключился от окружающего, поэтому не сразу заметил, что перед ним кто-то стоит. Девушка в облегающих черных пластиковых штанах.

— Немо? — спросила она.

Гордон уронил газету на колени. Девушка говорила четким, правильно поставленным голосом с американским акцентом. Может, она была хороша лицом; может, она вообще была небесно хороша. Гордон не знал. Не знал, потому что не мог отвести взгляд от туго облегающих штанов прямо перед его физиономией. Бедра девушки полностью заслонили ему мир. Не просто хорошо сложенные, и даже очень-очень хорошо сложенные, но еще и туго затянутые в черный пластик. Пластик (а может, полиэтилен) нахально лип к ее бедрам, обнимая промежность, от чего в голове у Гордона сама сложилась фраза, в которой слова «обнимать» и «промежность» стояли в тесном соседстве. Штаны сидели как влитые. Они не говорили «практично», или «носко», или «модно», или «дорого», или что-нибудь в таком роде. Они говорили: вот одна стройная ножка и вот другая.

У Гордона пересохло во рту. Точнее, слюна превратилась во что-то вроде эпоксидной смолы.

— Поднимите глаза, — раздраженно сказала девушка.

Усилием воли Гордон приподнял голову и заставил взгляд вползти по черному полиэтиленовому торсу в черной полиэтиленовой куртке к невозмутимо-прекрасному лицу. В тот же миг Гордон понял, что влюбился. Влюбился с первого взгляда в такую невероятную и явно неприступную красавицу. Какой же он идиот!

— Закончили пялиться на мои ноги? — резко спросила девушка.