Имя «Томас Андерсон» только усиливает сходство. И имя и фамилия имеют очевидный христианский подтекст. Подобно Фоме (Томасу) неверующему, со скепсисом относящемуся к воскресению Иисуса из мертвых (Иоан. 20:24–29), Нео сомневается в нереальности Матрицы, в своих способностях и в том, что он Единственный. Фамилия «Андерсон» (в переводе со шведского «сын Андрея») восходит к греческому корню «андр-», что означает «человек». Таким образом, этимологически «Андерсон» означает «сын человеческий», как часто назвал себя Иисус. В самом начале фильма Нео буквально называют «Иисусом Христом». Принимая из рук Нео нелегальное программное обеспечение, Чои говорит: «Аллилуйя. Ты мой спаситель, приятель. Мой личный Иисус Христос».
История Нео во многом перекликается с жизнью Иисуса. Возьмем, например, непорочное зачатие. В момент освобождения из Матрицы Нео обнаруживает, что находится в похожем на материнское лоно резервуаре, избавляется от служащих в качестве пуповины кабелей и скользит вниз по трубе, которая может символизировать родовые пути. Так как в захваченном машинами мире «люди не рождаются, а выращиваются», пробуждение Нео — его появление на свет — можно действительно назвать непорочным. Иисус был крещен в реке Иордан Иоанном Крестителем. Нео принимает крещение от Морфеуса и команды «Навуходоносора» в бассейне, наполненном продуктами жизнедеятельности людей-батареек. Подобно тому как Иисус в пустыне сорок дней был искушаем дьяволом (Лук. 4:1—13), агенты искушают Нео предать Морфеуса. В Евангелии сказано, что Иисус отдал свою жизнь «для искупления многих» (Map. 10:45). В фильме Нео жертвует собой во имя спасения Морфеуса.
Подобно Иисусу, воскресшему на третий день после смерти, Нео воскресает в комнате № 303 после поцелуя Тринити. О том, что Нео именно воскрес, а не просто умер и позже ожил, говорят не только параллели с христианством, но и подсказки, скрытые в самом фильме: 1) пророчество Оракула, гласящее, что ни Морфеус, ни Нео не погибнут; 2) слова Оракула о том, что Нео чего-то ждет, «возможно, следующей жизни». Стоит также отметить, что в интервью журналу
Незадолго до своей смерти и воскрешения Иисус преобразился перед тремя своими апостолами: его лицо и одежды засияли белым светом (Мат. 17:2, Лук. 9:29). После победы над агентом Смитом Нео также физически светится. Подобно Иисусу, после завершения земной миссии живым вознесшимся на небеса (как говорится в соответствующих текстах: Лук. 24:51, Деян. 1:9), в финальной сцене фильма Нео летит по небу.
Имена и названия, используемые в «Матрице», также важны для понимания христианского подтекста фильма. В традиционной христианской теологии Иисус, сын Божий, воскрешается к жизни триединым Богом: Отцом, Сыном и Святым Духом.[92] В фильме Нео возвращает к жизни любовь Тринити,[93] его ближайшего соратника в борьбе с Матрицей. Очевидно сходство между Сайфером, предающим свою команду, и апостолом Иудой, предавшим Христа. Заметны также параллели между Сай-фером и Люцифером: Сайфер внешне похож на традиционные изображения Люцифера, а их имена созвучны; кроме того, синефилы наверняка вспомнят Луиса Сайф-ра — демонического героя Роберта Де Ниро из фильма «Сердце Ангела». В «Матрице» последний город, принадлежащий людям, носит название Сион (Zion). В Ветхом Завете Сион является поэтически и религиозно преобразованным названием Иерусалима, а в христианской литературе словом «Сион» часто обозначаются небеса — приют для душ праведников.[94]
Корабль борцов за освобождение человечества носит название «Навуходоносор». Как отмечает Ларри Вачовски в интервью
НЕХРИСТИАНСКИЕ МОТИВЫ В «МАТРИЦЕ»
Хотя «Матрица» использует множество с первого взгляда заметных христианских тем и образов, это ни в коем случае не «христианский фильм». Она скорее представляет собой ковер, сотканный из нитей тибетского и дзенского буддизма, гностицизма, классической и современной западной эпистемологии, популярной квантовой механики, юнгианской психологии, постмодернизма, научной фантастики, гонконгских боевиков и т. д.