«Матрица» как философия

Ошибка «Матрицы» наиболее заметна в определении Нео как «Избранного». Кто такой Избранный? Действительно, существует такая позиция в системе социальных связей. Прежде всего существует Избранный как Главный Обозначающий, как символическая власть. Даже если рассматривать самые ужасающие формы социальной жизни, в воспоминаниях тех, кто выжил в концентрационных лагерях, упоминается Избранный — человек, который не сломался, который в невыносимых условиях, приводящих всех остальных к необходимости эгоистической борьбы за выживание, удивительным образом сохранял и распространял вокруг себя великодушие и достоинство. В лакановской терминологии мы имеем здесь дело с функцией У'а de l'Un:[191] даже в этих условиях находился Избранный, который служил опорой той минимальной солидарности, которая определяет социальную связь как таковую, в отличие от сотрудничества в рамках стратегии выживания.

Здесь важны две особенности. Во-первых, этот индивид всегда воспринимался как единственный (никогда не было множества таких людей, будто, вследствие некой смутной необходимости, этот избыток необъяснимого чуда солидарности должен быть воплощен в единственном Избранном). Во-вторых, имело значение не столько то, что этот Избранный действительно делал для других, сколько само его присутствие среди них (возможность выжить для остальных давало осознание того, что даже если большую часть времени они суть машины, цель которых — выживание, существует Избранный, который сохранил человеческое достоинство). В каком-то смысле, как и в случае с «законсервированным смехом», здесь мы имеем дело с чем-то вроде «законсервированного достоинства». Другой (Избранный) сохраняет мое достоинство для меня, на моем месте, или, выражаясь точнее, я сохраняю свое достоинство через посредство Другого. Я могу быть сведен к жестокой борьбе за выживание, но само сознание того, что существует Избранный, который сохраняет свое достоинство, дает мне возможность сохранять минимальную связь с человечностью.

Часто, когда этот Избранный оказывался сломленным или разоблачался как подставное лицо, другие заключенные теряли свою волю к выживанию и превращались в безразличных «живых мертвецов». Парадокс, но сама их готовность к борьбе за простое выживание поддерживалась наличием исключения, тем фактом, что существовал Избранный, которого не удалось свести к этому уровню, так что, когда это исключение исчезало, сама борьба за существование теряла свою силу.

Это значит, что Избранный не определялся исключительно его «реальными» качествами (на этом уровне вполне могли быть другие индивиды, подобные ему, или могло даже оказаться, что он не был на самом деле не сломлен, но являлся просто подставным лицом, играющим эту роль). Его исключительная роль заключалась скорее в перемещении: он занимал позицию, созданную (предположенную) другими.

В «Матрице», напротив, Избранным является тот, кто способен видеть, что наша повседневная реальность не реальна, что это просто кодифицированная виртуальная Вселенная, и кто, таким образом, способен отключиться от нее, управлять ее законами и приостанавливать их действие (летать по воздуху, останавливать пули и так далее). Решающей для функции этого Избранного является виртуализация реальности. Реальность — искусственная конструкция, законы которой могут быть приостановлены или исправлены. Здесь кроется паранойяльное представление о том, что Избранный может приостанавливать действие сопротивления Реального. («Я могу пройти сквозь толстую стену, если я действительно решу это сделать», — невозможность сделать это для большинства из нас сводится к недостатку воли субъекта.)

Здесь вновь фильм заходит недостаточно далеко. В запоминающейся сцене в приемной Оракула, который должен решить, является ли Нео Избранным, ребенок, который способен согнуть ложку посредством одной только мысли, говорит изумленному Нео, что, для этого не нужно убеждать себя, что я могу согнуть ложку, но нужно убедить себя, что никакой ложки нет. Однако как насчет меня самого? Возможно, фильм должен был сделать еще один шаг и принять буддийское утверждение, что «я», субъекта, не существует.

Чтобы определить, в чем еще состоит ошибка «Матрицы», следует провести различие между простой технологической невозможностью и ошибочностью фантазии: путешествие во времени (вероятно) невозможно, но его фантастические сценарии тем не менее являются «истинными» в той мере, в какой они выявляют либиди-нальные тупики. Следовательно, проблема в отношении «Матрицы» заключается не в наивности ее трюков с научной точки зрения. Идея перехода из реальности в виртуальную реальность посредством телефона имеет смысл, поскольку нам всем необходимо отверстие или дыра, через которую мы могли бы выйти.