"Матрица" как философия

Эти особенности научной фантастики позволяют нам представить мир будущего, мысли о котором рождают в нас ужас, обычно вызываемый фильмами жанра хоррор. Образ человека, заключенного в студенистый кокон, еще раз устанавливает связь между «Матрицей» и фильмами, балансирующими между научной фантастикой и хоррором: коконы присутствовали во многих научно-фантастических фильмах и фильмах жанра хоррор, к примеру во «Вторжении похитителей тел» (Дон Сигел, 1955; Филип Кауфман, 1978).[160] Помимо этого, смешение научной фантастики и хоррора проявляется в том, что в «Матрице» сложно отличить реальный мир от виртуального. Идея, что привычный мир — это всего лишь хорошо спроектированная иллюзия, рассматривалась во многих фильмах, однако в «Матрице» эта знакомая тема развивается посредством изображения виртуального мира, который запрограммированы видеть заточенные в коконах люди. Этот мир не слишком отличается от нашего, но в нем особенно отчетливо проявляются самые неприятные черты современной действительности; от бездушных мегакорпорации и «кожаной культуры»[161] ночных клубов до несоразмерной разницы в благосостоянии обеспеченных граждан и изгоев городских гетто. Глубокая связь между основным жанром романа и традиционным жанром научной фантастики видна из самой природы Матрицы: Матрица — это мир, переживший катастрофу, пустыня, скрытая за иллюзией человеческого общества, мир, которым правят разумные машины и в котором Бог мертв. В самом деле, в виртуальном мире Матрица — «источник» человеческой жизни. Человеческая жизнь в Матрице — это и извращенная пародия на миф о сотворении, и отголосок историй о создании жизни в фильмах жанра хоррор, таких, например, как «Франкенштейн» (Джеймс Вейл, 1931). Мы отождествляем себя с Томасом Андерсоном, непосвященным и недоумевающим, который вовлечен в поиски смысла существования; получается, что Морфеус вместе с Нео посвящает и нас в знание о Матрице.

В «Матрице» используется еще одна общая для научной фантастики и хоррора тема, а именно угроза насилия над человеческим телом и порабощения его. Эти идеи воплощаются в нескольких сценах: имплантация «жучка» в тело Нео, пытки Морфеуса, бегство от «кальмаров», созданных для поиска и уничтожения людей, открытие того, что привычный мир есть всего-навсего созданная компьютерами виртуальная реальность, откровение о том, что ужасное общество будущего держит людей в застенке виртуальной реальности. Сам Нео не может полностью считаться человеком. Поражает существование в «Матрице» двух классов людей: «прирожденных» людей и тех, кто, подобно Нео, Морфеусу, Тринити и остальным, представляет новую ступень в развитии человека благодаря способности входить в компьютерную систему.

Главной особенностью «Матрицы» является соответствие визуальных образов равномерному обострению зрительского интереса, достигаемому за счет увеличения продуманности и напряженности действия. Мы видим этот двойной фокус повсюду: от операторской работы и использованных декораций до готическо-гранджер-ского стиля одежды, темных очков, оружия, «кожи» и телесного атлетизма главных героев. Есть основания считать, что «Матрица» — это победа стиля над повествованием. Не все готовы с этим согласиться. К примеру, некоторые критики хвалят фильм за интеллектуальные элементы научной фантастики. Однако это должно напомнить нам, что отличительной чертой научной фантастики является ее сосредоточенность на Больших Вопросах, таких как «В чем смысл жизни?» и «Что значит быть человеком?». Принимая во внимание наши познания в научной фантастике, мы не должны удивляться, обнаруживая эти вопросы в «Матрице». Однако не следует считать, что в фильме эти вопросы имеют философскую значимость. Не следует также считать, что в фильме на них даются важные с философской точки зрения ответы.