Читаем Матюшенко обещал молчать полностью

Лет до пяти — хорошо помнит Степка — отец его здорово любил. Гордился долгожданным сыном механик автоколонны Иван Понырев. Как раз в ту пору и начал он крепко выпивать; назовет гостей в дом, нанесет вина, закусок, усадит Степку во главе стола и не нахвалится сынишкой, не налюбуется. Орел! И все друзья отцовы (что им, жалко?) в один голос: «Хороший, Ваня, у тебя сын получился, хороший, копия твоя — смышленый, бравый...»

— Нашего корня, едрена мать! — гремел за столом отец. — Поныревского! Поныревы в наших краях — на весь район! На всю область! На весь...

И перечислял в который раз: дед, упокойник, Пушкина наизусть знал, брат Степан подковы гнул, я, к примеру, — тут он искал глазами, что бы и ему согнуть. И гнул — пятаки, вилки, ложки. И вроде не замечал отец, что рос Степка квелый, смирный не в родню, болел в зиму по пять раз. Ничего! Кровь поныревская свое возьмет, себя покажет. Раньше вон в каких условиях жили: одни валенки на четверых, а выросли — дай боже. А теперь!

А теперь: едва Степка на ноги поднялся, принес ему отец велосипед, да не какой-нибудь, а двухколесный, на толстых дутых шинах. Потом гитару купил, баян, хотя сам сроду даже на балалайке не играл. Потом стал подумывать, не взять ли в рассрочку пианино... «А что? — вздыхал он как старик. — Нам с матерью теперь чего надо? Ничего. Все ему, — кивал на Степку, — для него теперь и жить будем. Пусть развивается». Торопил события: в три года стал брать Степку на рыбалку. Идут, бывало, по улице два рыбака, большой и малый, у Степки в ведерке уклейка плещется, карасик. «Вот — сын поймал, — остановится с кем-нибудь отец и хвалится уловом. — Растет, растет помощник, да. Пойдем, Степан, мать ждет». А мать стоит на крыльце, смеется.

Потом что-то произошло. Что — Степка не знает, а только перестал его отец брать на рыбалку, перестал вообще звать Степаном, а стал звать все чаще — охламон. Поднимет в застолье стакан с вином, тряхнет чубом.

— Охламон! — кричит (Степку все еще сажали во главе стола). — Твое здоровье!

Все смеются — шутник Иван — и выпивают за Степкино хилое здоровье.

— Чего уж ты так? — случалось, укорит отца мать. — Он выправится, вот увидишь.

Это она о том, что Степка поздно научился говорить, а научившись, говорил неохотно, спросят чего — ответит, а не спросят — все больше молчит.

— Молчит и молчит, как пень с глазами! — все чаще вспыхивал отец. — И это, похоже, косит...

— Он выправится, — глядя с тоской на Степку, твердила мать. — Вот увидишь.

— Знаю, что выправится, — с таким видом, будто и не может по-иному быть в семействе Поныревых, кивал гостям отец. И снова наливал вина. — А не выправится, — и он подносил к самому лицу матери кулак. — Видишь вот... — Шутил, конечно, и все это понимали, тянулись со всех сторон чокнуться с отцом, с матерью — выправится, выправится, что и говорить...

Но мать уже вставала из-за стола, брала Степку на руки, — сынка мой! — и гости умолкали. А отец грохал по тарелкам кулаком, кричал:

— В нашем роду не было такого!

Сильно изменился за последнее время Степкин отец. Был добрый, веселый, любил песни петь. Бывало, сядут с матерью у окна, плечом к плечу, и начинают: «Ой, мороз, мороз, не морозь меня, не морозь меня, моего коня!» Кто идет по улице, вздохнет: хорошо живут Иван с Анной, в мире, в достатке, как два голубя. А отец с матерью вроде знают, как люди думают о них, и уж так стараются, так выводят, как на сцене. А кончится песня, отец обнимет мать, и они сидят долго, не включая свет, молчат, смотрят на Степку. И Степке хорошо.

Теперь — другое дело. Отец не замечает Степки, будто бы его и нет. Придет с работы хмурый, включит телевизор, ляжет и смотрит все подряд: футбол, хоккей, «В гостях у сказки». Мать суетится, обед ставит. Иногда отец повернет голову, наткнется глазами на Степку, скажет: «Алло... Принеси думку». Это он Степку так по-новому зовет — «алло». Степка бежит стремглав в другую комнату, несет подушку, а потом стоит и ждет — может, ему отец еще что скажет. Постоит-постоит и идет играть в свой угол, а сам опять ждет, не позовет ли еще разок отец — «алло».

Но хуже всего стало Степке, когда он в школу пошел. Придут гости, рассядутся за столом, зовут по старой памяти Степку: «А ну, иди сюда, ученик, показывай, что из школы носишь». А что Степка носит? Одни двойки. «Ни в мать, ни в отца, а в проезжего молодца», — торопится объяснить отец, а сам норовит подтолкнуть Степку к дверям. «Не лезь», — шепнет, чтобы никто не слышал. И Степка больше не лезет. Сидит в соседней комнате, уроки учит.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Тихий Дон
Тихий Дон

Вниманию читателей предлагается одно из лучших произведений М.Шолохова — роман «Тихий Дон», повествующий о классовой борьбе в годы империалистической и гражданской войн на Дону, о трудном пути донского казачества в революцию.«...По языку сердечности, человечности, пластичности — произведение общерусское, национальное», которое останется явлением литературы во все времена.Словно сама жизнь говорит со страниц «Тихого Дона». Запахи степи, свежесть вольного ветра, зной и стужа, живая речь людей — все это сливается в раздольную, неповторимую мелодию, поражающую трагической красотой и подлинностью. Разве можно забыть мятущегося в поисках правды Григория Мелехова? Его мучительный путь в пламени гражданской войны, его пронзительную, неизбывную любовь к Аксинье, все изломы этой тяжелой и такой прекрасной судьбы? 

Михаил Александрович Шолохов

Советская классическая проза
Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза