Матерый

- Садись, Рокки, - предложил он, похлопав по соседнему сиденью, прокатимся.

Пес потупился и остался на месте. Его большая голова понуро свисала между широко расставленными передними ладами. Видимо, хозяйский джип пробудил в нем кое-какие воспоминания.., и угрызения совести.

Громов медленно достал сигарету, медленно прикурил, не спеша включил зажигание. Ровно полминуты было дано псу на размышления. Потом передняя дверца захлопнулась, и джип сорвался с места.

Рокки, изменивший решение на тридцать первой секунде, долго гнался за джипом, но, наглотавшись пыли, отстал и прилег в тени. Его бока ходили ходуном, алый язык болтался, как лист на ветру. Надеясь, что человек с глазами цвета зимнего неба еще вернется, он твердо решил, что в следующий раз лучше умрет, чем оставит его одного.

Глава 23

МНЕ СВЕРХУ ВИДНО ВСЕ, ТЫ ТАК И ЗНАЙ

Если от поселка махнуть в центр Курганска по прямой, птицей, то на расстоянии двенадцати километров от него можно обнаружить элегантное двенадцатиэтажное здание, возведенное в свое время по проекту главного архитектора города. Автомобильный спидометр намотал бы километров раза в три больше, но на тихую улочку, которая вела к зданию, сумел бы въехать далеко не каждый.

Это не означало, что там был создан маленький оазис для пешеходов. Машины сюда подъезжали, да еще какие! Но лишь те, владельцы которых имели на то право. Новые хозяева жизни. Или хозяева новой жизни.

Справить нужду украдкой в одном из подъездов многоэтажного дома не удалось бы даже самому секретному агенту. Слишком много ведомственной и вневедомственной охраны было понатыкано вокруг, внутри и даже в припаркованных рядом машинах.

Круглосуточно хрипели рации, бесстрастно фиксировали происходящее глазки телекамер, несли службу системы сигнализации. Стены, двери и окна большинства квартир были снабжены несколькими слоями защиты. Дежурный наряд из соседнего отделения милиции добирался до дома за 1 минуту 49 секунд даже в приличном подпитии.

У телохранителей, сопровождавших здешних жильцов, встречались как табельные пистолеты, так и противозаконные "узи". Все зависело от того, кто кого и от кого охраняет. Народ в доме подобрался настолько разношерстный, что редкие прохожие никогда не знали наверняка, кого видят перед собой: народного депутата, прокурора или бандита. Все они одевались примерно одинаково, передвигались на однотипных раздутых иномарках и глядели на окружающий мир с одинаковым высокомерием.

Среди этой публики и обосновался Александр Сергеевич Руднев, которому стало не слишком удобно оставаться в своем дворце после того, как он окончательно закосил под политика. Это был лучший из всех возможных вариантов. Универсальная конструкция дома складывалась из просторных квартир, расположенных на двух уровнях - прихожая, гостиная и кухня внизу, а спальни и службы - этажом выше. Будучи персоной самой важной, Руднев устроился с наибольшим комфортом. Им были приобретены все четыре квартиры на лестничной площадке, образовав очень даже недурственные хоромы, где хватило места всем: и Рудневу с женой и сыном, и многочисленной челяди.

Квартиры соединялись между собой переходами, но доступ в рудневские апартаменты перекрывался при необходимости стальными панелями. И если никто не ведал, чем там занимается хозяин, то сам он имел возможность наблюдать за всеми благодаря системе телеобъективов. Сидя перед тремя цветными мониторами и переключаясь с канала на канал, можно было запросто возомнить себя всевидящим господом. Еще недавно Руднев был очень близок к этому состоянию, но теперь все изменилась. Непонятки, начавшиеся в поселке Западном, вывели его из состояния эйфории.

Выключив "Шарп", на грандиозном плоском экране которого давало телеинтервью его собственное изображение, Руднев вот уже в который раз взглянул на часы и решительно встал. До назначенной встречи оставалось целых пять минут, но терпеть дольше не было сил.

Для тайных встреч была приспособлена квартира в соседнем подъезде. Если бы кто-нибудь и взломал ее металлическую дверь, обшитую дубом, украшенную глазком, звонком и табличкой с номером 35, то за ней обнаружился бы совершенно неприглядный антураж холостяцкой берлоги. Минимум мебели, максимум мусора и пустых водочных бутылок. Дверные замки стоили в несколько раз больше всего этого хлама. Они заставили бы попотеть даже опытного медвежатника и открывались ключами, когда Руднев отключал у себя электронный блокиратор.

Сам он проникал в квартиру сквозь узкий ход, прорубленный в бетонных плитах. Обычно люки были задраены. Но если было необходимо, Руднев в два счета мог исчезнуть из одного места, чтобы появиться в другом. Как чертик из табакерки.