Пока я пишу эти строки, то получаю различную информацию о том, что меня окружает, но едва ли отдаю себе в этом отчет. В любом случае, я не разделяю сознательно визуальную и слуховую информацию, если не задумываюсь над этим специально. Все физические чувства, действующие одновременно, создают картину нашей реальности. Внутренние чувства мы используем таким же образом, но это происходит за пределами сознательного восприятия. Чтобы объяснить их, нам приходится брать каждое в отдельности, хотя результат их деятельности мы ощущаем «целиком».
Сет начал перечислять и объяснять внутренние чувства на первых сеансах, в феврале 1964 года, и мы все еще учимся работать с ними. Ниже я привожу цитаты из стенограмм сеансов, посвященных внутренним чувствам.
Это чувство подобно эмпатии. Сет говорит, что мы не можем сейчас задействовать внутренние чувства полностью, потому что наша нервная система не справится с импульсами такой силы. Ощущения такого рода трудно описывать. Думаю, описанный ниже случай поможет мне объяснить, что такое непосредственное восприятие.
Однажды вечером у нас были Билл и Пег Галлахеры, и в гости зашла соседка Поли, довольно эмоциональная девушка. Она спросила, «ловлю» ли я какие-нибудь ее ощущения. Я ответила отрицательно, потому что была усталой, но на самом деле я чувствовала, что она «высоко заряжена», причем негативной энергией, и я не хотела иметь с ней дело. Но любопытство взяло верх — я переключилась на внутренние чувства, чтобы понять, что случилось, не отдавая себе в этом отчета. (Используя внутренние чувства, как и другие необычные «инструменты», надо научиться разборчивости и осмотрительности.)
Я тут же увидела Поли подростком, в 1950-х. Она была в больнице, рожала. Я ощутила ее боль. Это переживание было очень ярким, а боль — вполне реальной. Я увидела в больничной палате пожилую женщину и молодого мужчину и смогла описать их. Поли «узнала» своего бывшего мужа и его мать, но отрицала рождение ребенка, хотя сказала, что ее подруга в том же году произвела на свет «незаконную» дочь.