Материалы Сета. Часть 1

Во время сеанса я ни секунды не нервничала и не боялась. Однако в конце я была очень удивлена разницей между своим отражением и собой. Кажется, я на мгновение испугалась, что действительно так выгляжу. Вообще это естественная реакция: когда вы смотрите в зеркало, оно обычно честно отражает вас, и ни одна женщина не обрадуется, если в ответ на нее посмотрит странное видение.

Когда Сет доминировал, его уверенность изгоняла из моего разума все другие мысли и сомнения. Но мои глаза все время оставались открытыми. В частности, я могла наблюдать разницу между своими руками, видела второй комплект пальцев и белое сияние, которое поднималось до закатанного рукава свитера. Я как бы «выключалась», когда Сет говорил, но, когда он это делал, я ощущала огромный прилив энергии. Меня не волновало ничего, кроме отражения в зеркале.

Но когда сеанс закончился, я была в ужасе. Вместо того, чтобы стимулировать нас, вмешательство Сета в события нас расстроило. Мы не сомневались в том, что видели, Роб даже один раз прикоснулся к измененной руке, да и в остальных случаях Сет давал нам возможность убедиться в происходящем. Но мы не могли ни принять свидетельство наших собственных чувств, ни отрицать столь очевидные доказательства. Хотя мы и проводили эксперимент для книги, но считали, что спиритические сеансы — это что-то ненормальное и несерьезное. Мы не хотели, чтобы Сет вмешивался, и специально не обращались к нему.

Мой интеллектуальный скептицизм был вызван, прежде всего, успехом нашего начинания. Мы снова и снова спорили о том, было ли это обычное внушение, но понимали, что такого объяснения недостаточно. Едва ли можно объяснить внушением изменение формы моей руки, которую почувствовал Роб, или второй набор пальцев, хотя мы считаем, что странное отражение в зеркале этим объяснить можно.

Впервые в жизни с нами происходили события, которые мы не могли понять и сомневались в неопровержимых свидетельствах собственных чувств, — это неприятно для любого человека. Происшедшее так сильно на нас повлияло, что я отказывалась повторять подобные сеансы в течение трех лет (хотя однажды, на сеансе № 68, Сет пришел как видение). Кстати, с тех пор мы всегда оставляли включенный свет, чтобы было проще проверять наблюдаемые эффекты.

Последующая работа убедила меня в том, что паранормальные явления не происходят только потому, что мы этого хотим, или в результате одного лишь внушения. Позднее мы наблюдали и другие эффекты при нормальном освещении, в частности, в некоторых моих классах по экстрасенсорике. Сет-видение также появился при нормальном освещении. Я сталкивалась и со случаями, когда группы хорошо внушаемых людей собирались в темных комнатах, ожидая всевозможных чудес, — и ничего не происходило.

Я думаю, мы с Робом злились на внезапность случившегося, на то, что нас поставили перед проблемами, к которым мы были не готовы. Все происходило так быстро! Мы начали эксперименты с «доской Оуйя» меньше месяца назад. Наши представления о возможном были перевернуты вверх дном. Мы решили провести еще один сеанс, чтобы узнать, как Сет объяснит случившееся, но снова задумались о том, чтобы прекратить сеансы, несмотря на мою книгу. Однако мы вряд ли могли в чем-то винить Сета, ведь спиритический сеанс изначально был нашей идеей. Мне нужно было описать его для одной из первых глав книги, а я не знала, как за это взяться.

На следующий вечер мы приступили к тому, что могло стать нашим последним сеансом. По его завершении мы поняли, что обречены, и для нас этот сеанс знаменует окончание подготовительного периода и переход к настоящему обучению.

Сет в первый раз по-настоящему «пришел» как другая личность, веселая и ироничная. Роб не мог поверить, что с обычной точки зрения он разговаривает со мной. Но более того, долгий монолог Сета о природе реальности захватил и заинтересовал нас. Тогда мы не понимали, что это — сильно упрощенное объяснение, адаптированное к нашему тогдашнему уровню восприятия. И, тем не менее, оно произвело на нас больше впечатление.

Почти три часа я говорила за Сета, расхаживая по комнате и время от времени делая паузы, чтобы Роб успевал записывать. Я использовала жесты, мимику, фразеологические обороты и интонации, абсолютно отличные от моих собственных. Я говорила спокойно, без запинок, разбавляя серьезные философские темы шутливыми комментариями — как профессор на небольшом семинаре. Этот сеанс настолько пробудил в нас интеллектуальное и интуитивное любопытство, что мысли о прекращении этих экспериментов окончательно покинули нас.