Читаем Математик Боя. Жизнь сильнейшего полностью

— Не угадал, — щелкнул пальцами Учиха. — Или угадал. Я не знаю. Никто не знает. Мадара считает, что в моем левом глазу хранятся все существующие кеккей генкай в мире. Моя теория ближе к твоей — я думаю, что он содержит в себе лишь всевозможные комбинации из двух базовых элементов. Как бы то ни было, применять левый глаз я могу только одновременно с правым. Такое вот ограничение.

— Рассказывать о своих козырях и слабостях врагу — глупо, — заметил Сенсома.

— Да, я в курсе, — отмахнулся Изуна. — Так что сам думай, наврал я тебе, или нет.

Они стояли друг напротив друга. За время этого боя они успели проникнуться друг к другу симпатией. Им было весело.

Изуна прислушался к себе. Да, им было весело. Судя по ощущениям, этот бой подходит к концу. Хорошо бы, конечно, задержать Сенсому еще на часок, но, похоже, он подготовил какой-то сюрприз.

Что ж, если сюрприз действительно достойный, то и отпускать не обидно будет. Они все равно еще встретятся. И тогда уже они сразятся всерьез.

Сенсома Томура и Изуна Учиха. В полную силу.

Первым на печати Сенсомы среагировал Какузу:

— Призыв?!

— Техника Призыва!

Огромный белоснежный еж, появившийся вдруг на поле боя, сделал это самое поле тесным и неудобным. Широко размахнувшись лапой, он одним ударом заставил Изуну и Какузу отпрыгнуть прочь, избегая попадания массивной конечностью.

— О таком Дара предупреждал… — задумчиво потянул Изуна, смотря на зверя снизу вверх.

Что же задумал Сенсома? Уже показанными трюками отделаться не получится.

— Теро-сама, — Сенсома запрыгнул на голову контрактника. — Рад видеть вас.

— Взаимно, Сенсома-сан, — еж-Мудрец шумно выдохнул, пригибаясь для атаки. — Мы идем в наступление?

— Нет, если честно, — Сенсома смущенно почесал затылок. — Вообще-то я хотел, чтобы вы прикрыли мой отход.

— Уходишь? — удивился Теро. — От этих? Один из них силен, я чувствую, но, все же, не думал, что есть в мире кто-то, кто способен заставить тебя отступить!

— Я бы сражался с ними до самой смерти, Теро-сама, — горячо возразил Сенсома. — Но сейчас мои люди, мои друзья и мои ученики находятся в опасности. Я не могу их оставить!

— Тогда иди, конечно, — кивнул еж. — Я постараюсь задержать их подольше. Что-то еще?

— Да. Приготовьтесь к тому, что природной чакры станет меньше.

Сенсома спрыгнул со зверя ровно в тот момент, когда он начал движение. Изуна не мог сказать точно, что задумал этот забавный парень, однако, здоровенный еж сам по себе — проблема.

— Не мешай мне, — холодно уронил Изуна, проходя мимо Какузу.

Настолько холодно, что даже бывалого нукенина пробрало. Пусть младший Учиха добр и вежлив со всеми, но никогда не стоит забывать о том, чей он брат. Если ты ему не интересен — ты даже не пустое место. Тебя вообще не существует.

На этот раз Сусаноо было гуманоидным. Не самая большая форма, но даже ее с лихвой хватит, чтобы противостоять огромному ежу. Помимо щита в левой руке появился меч. Да-да — и щит и меч в одной руке. Другая же рука держала огромный топор.

— Стихия Льда: Тюрьма Сотни Зеркал! — вновь применил технику сдерживания на Сенсоме Учиха.

Только теперь она была усилена в разы.

В последнюю секунду до столкновения еж-альбинос ускорился до совсем уж невероятных величин, но даже не подумал сменить вектор атаки — так и пер напрямик. Сусаноо приняло его атаку на щит, с силой вбивая рукоятку топора в его спину и заставляя повалиться. Пинком ноги алый исполин поднял Призывное животное в воздух и отправил массивную тушу в недолгий полет.

— Странно, — задумчиво потянул Изуна, смотря на ежа. — Тебе будто бы не хватает воздуха…

— Природная чакра — мой воздух, Учиха, — ответил Теро, тяжело дыша. — Но ты прав — ее вдруг стало мало. Но взгляни в даль — она не исчезла, она просто собралась в одном месте.

— Природная чакра?! — Изуна рыпнулся было в сторону Тюрьмы Сотни Зеркал, но…

Сенсома, фонтанируя природной чакрой, удалялся в сторону основной армии Страны Огня с сумасшедшей скоростью. Тюрьма же осталась нетронутой, будто он просто прошел ее насквозь…

— Ха-ха-аха! — рассмеялся Изуна, деактивируя Сусаноо и стоя прямо рядом с обессиленным Теро. — Сеннин, надо же! Вот уж точно, фокус так фокус! Отлично — пусть идет, это было достойно.

— И все же он убежал, — хрипло выдавил из себя Какузу, подходя. — Даже его силе есть предел.

— Не «у» бежал, Кузя, а «по» бежал, — наставительно ответил Учиха. — Он бросился на помощь друзьям. Это сильно отличается от «он бросился от нас прочь». И про предел ты не прав — он нам его не показывал. Наверное, мы видели не больше двух третьих его возможностей. А то и того меньше.

— Не надо меня так называть…

— Заслужи. Все в мире нужно заслужить, и особенно это касается уважения. И знаешь что? Сенсома Томура сегодня определенно заслужил мое.

Теро испарился облаком дыма, а Изуна все смотрел вслед ушедшему Математику Боя. Да, план Зака предполагал, что они задержат его подольше, но не пошел бы тот Зак? Самое главное — было весело.

А всего остального они с братом еще добьются. И на этой почве с Сенсомой еще будет очень много интересных битв.

По крайней мере, Изуна надеялся на это.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Коммунисты
Коммунисты

Роман Луи Арагона «Коммунисты» завершает авторский цикл «Реальный мир». Мы встречаем в «Коммунистах» уже знакомых нам героев Арагона: банкир Виснер из «Базельских колоколов», Арман Барбентан из «Богатых кварталов», Жан-Блез Маркадье из «Пассажиров империала», Орельен из одноименного романа. В «Коммунистах» изображен один из наиболее трагических периодов французской истории (1939–1940). На первом плане Арман Барбентан и его друзья коммунисты, люди, не теряющие присутствия духа ни при каких жизненных потрясениях, не только обличающие старый мир, но и преобразующие его.Роман «Коммунисты» — это роман социалистического реализма, политический роман большого диапазона. Развитие сюжета строго документировано реальными историческими событиями, вплоть до действий отдельных воинских частей. Роман о прошлом, но устремленный в будущее. В «Коммунистах» Арагон подтверждает справедливость своего убеждения в необходимости вторжения художника в жизнь, в необходимости показать судьбу героев как большую общенародную судьбу.За годы, прошедшие с момента издания книги, изменились многие правила русского языка. При оформлении fb2-файла максимально сохранены оригинальные орфография и стиль книги. Исправлены только явные опечатки.

Луи Арагон

Роман, повесть
~А (Алая буква)
~А (Алая буква)

Ему тридцать шесть, он успешный хирург, у него золотые руки, репутация, уважение, свободная личная жизнь и, на первый взгляд, он ничем не связан. Единственный минус — он ненавидит телевидение, журналистов, вообще все, что связано с этой профессией, и избегает публичности. И мало кто знает, что у него есть то, что он стремится скрыть.  Ей двадцать семь, она работает в «Останкино», без пяти минут замужем и она — ведущая популярного ток-шоу. У нее много плюсов: внешность, характер, увлеченность своей профессией. Единственный минус: она костьми ляжет, чтобы он пришёл к ней на передачу. И никто не знает, что причина вовсе не в ее желании строить карьеру — у нее есть тайна, которую может спасти только он.  Это часть 1 книги (выходит к изданию в декабре 2017). Часть 2 (окончание романа) выйдет в январе 2018 года. 

Юлия Ковалькова

Роман, повесть
Судьба. Книга 1
Судьба. Книга 1

Роман «Судьба» Хидыра Дерьяева — популярнейшее произведение туркменской советской литературы. Писатель замыслил широкое эпическое полотно из жизни своего народа, которое должно вобрать в себя множество эпизодов, событий, людских судеб, сложных, трагических, противоречивых, и показать путь трудящихся в революцию. Предлагаемая вниманию читателей книга — лишь зачин, начало будущей эпопеи, но тем не менее это цельное и законченное произведение. Это — первая встреча автора с русским читателем, хотя и Хидыр Дерьяев — старейший туркменский писатель, а книга его — первый роман в туркменской реалистической прозе. «Судьба» — взволнованный рассказ о давних событиях, о дореволюционном ауле, о людях, населяющих его, разных, не похожих друг на друга. Рассказы о судьбах героев романа вырастают в сложное, многоплановое повествование о судьбе целого народа.

Хидыр Дерьяев

Проза / Роман, повесть / Советская классическая проза / Роман