Математик Боя. Жизнь сильнейшего (СИ)

— Я подаю чакру в эту щепку и запускаю процесс, обратный тому, который используют шиноби при ходьбе по воде, — поделился Орочимару, заметив, что Сенсома заинтересовался. — Щепка, естественно, отталкивается. Не деформируется. Затраты чакры… одна седьмая процента моего резерва. Точнее только Хьюга скажет.

— Неплохо, но в чем суть? — Сенсома действительно заинтересовался, пригибаясь, дабы получше рассмотреть эксперимент.

Он был совсем простым — прямо перед Орочимару стоял стол, а на нем находились две деревянные лакированные трубы, куда идеально помещались его худые руки. Трубы заканчивались прямо перед двумя совершенно одинаковыми, на вид, щепками, тоже лакированными. Стол, под щепками, «украшали» шкалы, отмеряющие миллиметры, которые преодолевают щепки при воздействии. Прямо сейчас мальчик, засунув правую руку в левую трубу, направлял ручеек чакры из указательного пальца к щепке, отталкивая ее. Второй рукой он спешно записывал что-то в тонкую тетрадь.

— Я отталкиваю щепку с помощью чистой чакры, видите? — сказал Орочимару, вынимая руку из трубы и засовывая ее в другую. — А эту щепку я буду отталкивать с помощью Стихии Ветра.

— Понимаю, — кивнул Сенсома. — Ты измеряешь КПД обычной чакры при отталкивании, сравнивая ее с почти идеальным КПД чакры Ветра. Все же, Ветер — специализированная Стихия, и толкать у него получается лучше всего. Хороший эксперимент, пусть и довольно простой.

— Все не так уж просто, — покачал головой Орочимару. — Я пришел к выводу, что моя чистая чакра имеет КПД, меньший чем КПД Стихии Ветра всего на шесть процентов. Это важно. Моя родная Стихия — Земля. Представляете, сколько можно узнать, если продолжить исследования?

— Да уж, — Сенсома почесал голову. — Это действительно интересно… Однако, ты не должен открывать все сам — я уверен, в библиотеках есть подобные твоим выкладки. Найди их и сэкономишь время.

— В библиотеках Академии этого не было, — пожал плечами Орочимару. — А это были единственные библиотеки шиноби, которые я мог посещать. Хотя, конечно, в секциях для преподавателей может быть что-то и было, но я там слишком мало времени провел.

— Исправим, — пообещал Сенсома. — И лабораторию, думаю, выбьем тебе где-нибудь. А то как-то даже стыдно, что такими важными экспериментами занимаются на заднем дворе сиротского городка.

— Я не против, — улыбнулся Орочимару. — Дадите мне семь минут? Я уберу здесь.

Дождавшись, пока ученик уберет свое рабочее место, Сенсома бодрым шагом направился к двадцать четвертому полигону. Его клоны развеялись, давая информацию, так что он знал, что они с Орочимару прибудут на полигон одновременно с Фугаку и Майко.

Проблема, кстати — почему он пошел за Орочимару самостоятельно, а за Фугаку и Майко отправил клонов? Конечно, все потому, что он хотел чуть побольше пообщаться с юным Ясягоро наедине, ведь мальчик в свои двенадцать лет рассуждает как взрослый, а любознательности в нем больше, чем во многих ученых. Однако, это не должно делать его «любимчиком» сенсея. Выделив Орочимару, Сенсома рискует воспитать из него сильного, но горделивого шиноби. Это вообще многих касается.

Сразу вспомнились слова Мицуки о том, что Ясягоро, по природе своей, очень переменчивы. Шаг не туда, и рискуешь вырастить не доброго шиноби, познающего законы мироздания, а какого-нибудь безумного злобного ученого или еще что похуже.

Нужно будет это хорошенько обдумать. Хотя лабораторию и книги он ему выдаст, это железно.

— Прошу прощения за опоздание, — поклонился Фугаку, придя на полигон самым последним. — Я не планировал тренировку сегодня, так что был немного занят.

— Извинения приняты, — кивнул Сенсома.

— Эй, а мне вы врезали! — возмутилась Майко. — Хотя я сказала почти то же самое!

— Вообще-то ты кричала, что тебе, цитирую: «К Биджу не сдалась эта тренировка!», потому что: «Я не планировала ее сегодня!» — отозвался Орочимару, внимательно следящий за слаженной работой муравьев, решивших, на свою беду, построить новый муравейник на тренировочном полигоне шиноби.

— Че вякнул! — рыпнулась было Майко, но ее остановила легкая оплеуха Сенсомы.

Ее нинкен, пришедший с ней на тренировку, зарычал, но даже не подумал нападать. Вместо этого он подбежал к поднимающейся хозяйке. Хороший зверь — пес, похожий на черношерстного самоеда, имеющий очень жесткую шерстку. Боевой товарищ и напарник для шиноби.

Сенсома вздохнул, поднимаясь.

Несмотря на все бунтарство Майко, девушка тут же вскочила на ноги и оказалась в «одном ряду» с такими же поспешными Орочимару и Фугаку. Дети знали строгий и суровый характер своего директора, а теперь и полевого наставника — он не стесняется применять грубую физическую силу в воспитательных целях, при этом не делая различия на возраст и пол наказуемого. Наказанию важна лишь тяжесть проступка.