Мат гроссмейстеру

— Стоп-стоп-стоп! — Марко, вклиниваясь в речь магов, вытянул перед собою руки и отчаянно замотал головой, — Альжбета, старуха Альжбета?? Да мастер же убьет нас, если мы обратимся к ней! Вы забыли, как он ненавидит ее? И потом! — видя, что ему собираются возразить, молодой итальянец повысил голос, — Альжбета была на стороне Чеслава! Она боится его до полусмерти, она не пойдет против него!

Дэйв, тяжело вздохнув, беспардонно зажал сидящему рядом с ним «коллеге» рот и, удовлетворившись гневным взглядом того, покачал головой.

— Альжбета ла Бошер не так уж сильна, чтобы можно было надеяться на ее помощь. Магия линий, конечно, значит много… но почему-то прежде она ни разу не использовала ее, тем более против Чеслава. Я согласен с Марко — она не пойдет против него.

Влад, что-то отрешенно чертящий в открытом блокноте, лежащем на столе, медленно поднял голову.

— А по-моему, пойдет, — негромко вымолвил художник и, обнаружив направленные на него негодующие взгляды хранителей памяти, пожал плечами, — Альжбета был счастлива увидеть правнука, я помню, Анри рассказывал, в каком она была восторге и как стремилась защитить его от Чеслава. Вы думаете, услышав, что оборотень схватил его, ведьма не пожелает помочь? Думаете, узнав о существовании еще двух правнуков, не захочет защитить их?

— Тем более, что, если она будет выступать против Чеслава вместе с нами, она будет под защитой, — поддержал его Тьери и, неожиданно нахмурившись, всмотрелся в набросок в блокноте, — Что ты рисуешь?

Владислав, который вычерчивал линии, особенно не задумываясь над тем, что же именно он изображает, махнул рукой и положил карандаш.

— Да так… начал рисовать еще дня три назад, вчера закончил, а сейчас так… редактирую.

— Позволь взглянуть.

Марко, Паоло и Дэйв, вместе с примкнувшим к ним молчаливым Андре недоуменно переглянулись — такой неожиданный интерес к рисункам замкового художника был им непонятен.

Влад, растерянный не меньше, кивнул и осторожно протянул собеседнику блокнот.

Тьери хватило одного взгляда.

— Владислав… — говорил он негромко, очень спокойно и, вместе с тем, довольно грозно, поэтому молодой человек непроизвольно съежился, — Какого черта… какого дьявола ты это нарисовал?! — старый маг швырнул блокнот на стол, и все любопытствующие мгновенно склонились над ним.

На белом листе, вычерченная очень аккуратно и четко, высилась груда камней, венчающая собою холм, а на переднем плане торчали, как памятник погибшему строению, большие врата. Узнать страшный натюрморт разрушенного замка труда не составляло, и негодование Тьери мигом передалось и прочим присутствующим, изливаясь на несчастного художника.

— Что за чертовщина?!

— Как тебе это пришло в голову?!!

— Совсем с ума…

— Да подождите вы! — Владислав, уже толком не понимая, кто к нему обращается, прижал руки к груди, словно пытаясь защититься, — Я нарисовал это еще до разрушения, понимаете? Просто вспомнил о том, что было в идеальном мире мастера, и решил… подумал… запечатлеть, ну, просто на память…

— Кретин, — Тьери устало вздохнул и, запустив руку в не по-старчески густую шевелюру, перевел взгляд на итальянского мага, — Вы ведь понимаете меня, синьор Паоло, не правда ли?

Итальянец кивнул, мрачнея на глазах.

— Более чем, синьор Тьери. Видимо, сегодня день удивительных открытий — уже второй человек обнаруживает в себе магический дар. Вы знали о том, что способны своими картинами творить реальность, юноша? — взгляд его обратился к опешившему Цепешу. Тот усиленно замотал головой, недоверчиво переводя взгляд с одного из магов на другого, заодно косясь и на явственно растерянных хранителей памяти.

— Я… но как я могу, синьор?? Я никогда не был магом, во мне нет никакой силы, я… я всегда просто рисовал!

— Рисовали сцены из жизни, месье Цепе́ш, — с некоторым ехидством, явственно подделываясь под своего учителя, напомнил Тьери, — Рисовали, не замечая, как воплощается в жизнь сотворенное вами. Это тоже магия линий, но более модифицированная, скорее похоже на неосознанное воплощение. Вы представляете, рисуете, а рисунки незаметно для вас оживают… Прошу прощения, кажется, вы однажды изобразили моего сына капитаном на мостике фрегата?

Влад открыл, было, рот, чтобы что-то сказать, но внезапно сообразив, к чему клонит старый маг, рот закрыл. Он изобразил… действительно, нарисовал Чарльза на мостике фрегата, и что теперь? Теперь Чарли вновь капитан пиратов, он опять стоит на мостике своего корабля и над ним реет черный флаг — все так, как было нарисовано, как было изображено!.. Ой, не хватало еще, чтобы Бешенный и вправду решил стать пиратом…

— Рисуй, Влад, — Андре, не дожидаясь более ничьих пояснений, решительно стукнул по столу, — Бери блокнот и рисуй восстановившийся замок! Рисуй побежденного, обессиленного Чеса, рисуй, черт возьми, все, к чему мы стремимся! А мы… что будем делать мы?