Мастерство романа

Нет ничего удивительного, что после 1910 года — года выхода в свет «Мистера Полли»— начинается медленный, но верный упадок Уэллса как романиста. Наиболее амбициозный роман позднего периода творчества писателя «Мир Вильяма Клиссолда»(1926) вновь несет на себе полуавтобиографические черты; однако Клиссолда сложно назвать целостной личностью — он скорее голос, разъясняющий идеи автора. Как всегда, эти идеи восхищают — интеллект Уэллса остается самой занимательной вещью в его творчестве — но, кажется, они имеют отдаленное отношение к Уэллсу как личности. Начиная с 30-х годов Уэллса охватывает все больший и больший пессимизм по поводу будущего homo sapiens, как он любил называть человеческий род. Его последний роман под названием «Вы не можете быть слишком аккуратны»является отрицательным портретом отрицательного человека, как это видно из заглавия; его герой Эвард Алберт Тьюлер является человеком нечестным, посредственным и недалеким. Кажется, что Уэллс ненавидит его до такой степени, что сложно понять, почему он вообще о нем пишет. В некотором подобии дополнения к книге Уэллс объясняет, что homo sapiensбольше не существует; все, чем мы располагаем, — это «хомо тьюлер». «Разве возможны еще «вспышки благородства» в мире, погрузившемся во тьму и в ней остающемся?» — печально вопрошает писатель. А в своем последнем романе «У последней черты сознания»он провозглашает, что наша вселенная все более «уходит в небытие»; произошло нечто странное и угрожающее; жизнь перестала быть любимым дитем Природы и верно движется к своему концу. Уэллс погрузился в полный, беспросветный нигилизм. А через год он умер.

Год спустя после смерти Уэллса в сет вышла первая «неавторизированная» биография писателя — принадлежавшая Винсенту Броуму; достоянием широкой публики стал факт, который всегда был известен в литературных кругах: всю свою жизнь Уэллс был похотливым любовником. На самом деле читатели некоторых его романов — таких, как «Мистер Бритлинг»и «Тайные уголки сердца»— могли лишь догадываться об этом, поскольку сам автор тщательно скрывал этот факт. Арнольд Беннетт как-то упоминает об Уэллсе в своих «Дневниках», когда, зайдя к нему, увидел фотографии любовниц писателя, покрывшие собой всю облицовку камина. Уэллс любил свою жену; но уже на достаточно раннем этапе их отношений она быстро свыклась с идеей о том, что ее муж ведет беспорядочную половую жизнь и является в этом смысле неисправимым человеком; в действительности же беспорядочные связи Уэллса были главной психологической потребностью его натуры.

Для критиков этот факт не имел бы никакого значения. Но для того, кто хотел бы разобраться в творческой природе Уэллса, он открывает огромные возможности для понимания. Из ранних романов Уэллса — наподобие «Колес удачи»— можно сделать вывод о том, что Уэллс испытывал опасное романтическое влечение к молодым девушкам — в особенности если они были выходцами из среднего класса. Будучи известным писателем, он пользовался неограниченными возможностями для контактов с ними, в результате чего скромный Хупдрайвер становится, к собственному изумлению, неотразимым человеком. Исследования Эбрахама Маслоу установили, что наиболее влиятельные личности — как женщины, так и мужчины — склонны к промискуитету; в случае с Уэллсом эта склонность была усилена научными интересами, переросшими в страсть. Пророк будущего и строитель Утопии приобрел дурную славу распутника.

Промискуитет всегда связан с проблемами: кто-то обязательно причиняет боль другому. Каждое новое увлечение подразумевает потерю предыдущего или по крайней мере новую порцию лжи. На наиболее мягких и интеллигентных людей это производит уничтожающий эффект. Вместе с тем, жажда ощущений может быть удовлетворена, подобно аппетиту; но становясь старше, человек со временем теряет свою былую настойчивость. Однако главной причиной того, что творческие люди отказываются со временем от своей склонности к промискуитету, является то, что она лишает их собственного образа; в конечном итоге сексуальное желание основано на стремлении исследовать запретное: оно является ближайшим родственником преступления. Кроме того, всегда есть некоторое несоответствие в образе философа, проводящего свои дни в поисках сексуального партнера. То, что Уэллс так и не смог преодолеть со временем эту страсть, проявляется в тех курьезных ошибках или просчетах, допущенных Уэллсом в механизме создания собственного образа. (Интересно было бы сравнить Уэллса с Бернардом Шоу, механизм создания собственного образа у которого находился в превосходном рабочем состоянии. Шоу также имел массу любовных историй в критические периоды своей жизни, но с достижением сорокалетнего возраста он сумел полностью вырасти из них).