Мастеровой. Магия и пули

Федор улыбнулся и напрягся. Стул с Гагариной качнулся и поднялся над столом. Стали видны башмачки, неприкрытые подолом платья. Разговоры за столом мгновенно стихли. Гости, выпучив глаза, смотрели на такое чудо.

— Князь! — воскликнула Гагарина. — Воротите меня на пол!

— Как прикажете, — ответил Федор и осторожно поставил стул с княжной обратно.

— Это что такое, князь?! — загремел Юсупов. — Что вы себе позволяете?

— Извините, господа! — Федор встал и поклонился. — У меня случился спор с княжной. Не поверила, что я кинетик. Вот продемонстрировал, — он развел руками. — Каюсь, больше не случится.

— Не ругайте его, мой друг, — тронул за плечо Юсупова Гагарин. — Молодые люди любят почудить. Сами же такими были. Вы согласны, господа? — обратился он к гостям.

За столами засмеялись и захлопали в ладоши. Разговоры заметно оживились. Все принялись обсуждать увиденное.

— Я сердита на вас, князь, — сообщила Федору княжна. — Вы меня фраппировали[1].

— Ils ne nous ont pas appris les manières, — сказал он по-французски. — J'ai grandi dans un orphelinat. Désolé parvenu, princesse. Il dit qu'il pense. Eh bien, cela fonctionne de la même manière.[2]

Гагарина поджала губки. До конца застолья они больше не беседовали. Лакеи подали дессерт. Кто-то приналег на сладости, кто-то встал, чтоб покурить. Федор к ним присоединился, но в курительную не попал. Подскочил лакей и сообщил:

— Извините, ваше сиятельство. Там градоначальник прибыл. Хочет с вами побеседовать. Их сиятельство с ними в кабинете. Приказали привести и вас.

— Что ж, веди! — пожал плечами Федор.

В кабинете, кроме старшего Юсупова, оказался незнакомый генерал при эполетах. Он сидел в кресле у стола. При появлении Федора, встал и поклонился.

— Здравия желаю вашему сиятельству. Я московский градоначальник Константинов.

— Здравствуйте, — ответил Федор. — Князь Юсупов-Кошкин.

— Первым делом приношу вам извинения за сегодняшнее происшествие. Виноват, не досмотрели. Обещаю, разберемся и накажем всех причастных.

— Принимаю ваши извинения, — кивнул Федор. — Разберитесь непременно. Как я понял, это дело рук революционеров. Но откуда они взяли новейшие детонаторы и тринитротолуол? Да еще германской выделки?

— Тол мы видели, — удивился Константинов. — Где же детонаторы?

— За скульптурой льва под постаментом. Я их там сложил от греха подальше. Вмиг найдете.

— Непременно, — ответил Константинов. — Мы можем террористов увезти? Ваш отец сказал: на ваше усмотрение. Это вы их взяли. В вашем доме и по праву родового можете казнить.

— Забирайте! — хмыкнул Федор. — Сами их повесьте. Только прежде допросите хорошенько.

— Что ж, благодарю, — ответил генерал. — С вашего разрешения откланяюсь.

— А теперь присядь, — сказал Юсупов, когда дверь за Константиновым закрылась. — Я хочу поговорить.

Федор подчинился.

— Хорошо, что согласился, — начал старый князь. — Поначалу сам хотел казнить, но после передумал. Надо разобраться, кто послал. Странная история.

— Я такого ж мнения, — ответил Федор. — Не похоже на революционеров. Те бросают бомбы с динамитом, ну, там нож иль пистолет. И давно про них неслышно было. Здесь же ящики с взрывчаткой, да к тому же иностранной. Действовали дерзко, продумано. Все могло бы получиться, если б не моя душа. Кто-то очень захотел уничтожить сразу много Осененных. Полагаю, иностранцы постарались, думаю: германцы.

— Хм! — Юсупов глянул в потолок. — Я, пожалуй, соглашусь. Нужно написать государю. Если те решили Осененных убивать, означает, что войну готовят.

— Напишите, — согласился Федор.

— А теперь о вас, — продолжил старый князь. — Вы сегодня нас спасли, потому награда не замедлит. Что хотите получить: деньги, промыслы, поместье?

— Деньгами будет лучше.

— Если собираетесь куда-то их вложить, я сведу вас с управляющим. Он давно мне служит, заодно и вам поможет.

— Извините, обойдусь.

— Что ж, настаивать не буду, — сказал Юсупов. — А теперь об ином. Как вам юная Гагарина?

— Да никак, — пожал плечами Федор. — Барышня как барышня.

— Вы ее сегодня огорчили.

— Недостаток воспитания. Рос в приюте.

— Прекратите! Речь не о выходке со стулом. Это было лишь забавно. Вы не уделили ей должного внимания, а ведь я просил. Софья — подходящая для вас невеста. Молода, здорова, обладает даром. И отец ее не возражает — мы давно дружны.

— Вот что, милостивый государь! — Федор встал с дивана. — Я отлично помню разговор в машине. Вы тогда сказали, что моей обязанностью будет появляться в свете — только и всего. О женитьбе речь не заходила.

— Став моим наследником, вы должны мне подчиняться!

— Никому я ничего не должен. Будете настаивать, сам уйду из рода. Мне плевать на титул и наследство. Я прекрасно жил без них, обойдусь и впредь. Честь имею!

Федор повернулся к двери.

— Погодите… — проскрипел Юсупов. — Сядьте и послушайте.

Кошкин подчинился. Старый князь нахмурил брови.

— У вас есть невеста? Женщина, которой вы обязаны?

— Нет, — ответил Федор.

— Ну, а эта… Оболенская?

— С нею мы просто друзья.