Мастеровой

– Беглым – огонь! – скомандовал Федор и одна за другой стал бросать мины в ствол. Они покидали его с громкими хлопками, устремляясь в высоту, и уже оттуда падая на позиции артиллеристов. Пушки затянул дым от разрывов. Продолжалось это недолго.

– Бомбы кончились! – доложил Курехин. – Нету более.

– Ну, и ладно, – сказал Федор, выпрямляясь. – Берем пулеметы, диски – и в траншею! Сейчас обиженные немцы отношения выяснять придут. Посмотрим, насколько сильно мы их огорчили…

* * *

Фон Притвиц недоуменно смотрел на стоящего перед ним командира батареи. Выглядел тот неважно: измятый, перепачканный землей мундир, грязное лицо. Наспех перебинтованная рука висит на переброшенной через шею косынке.

– Повторите доклад, обер-лейтенант! – бросил фон Притвиц.

– Батарея выведена из строя и стрелять не сможет, – облизав губы, ответил офицер. – Большая часть артиллеристов убита или ранена. Но, что того хуже, разбиты прицелы. Русские снаряды рвутся, едва коснувшись земли. Воронок почти не остается. Дают много осколков. Их просто тучи…

– Вы же уверяли, что поразили русскую батарею! – удивился фон Притвиц. – И стрелять она не сможет.

– Так доложил лейтенант Мюллер, – хмуро буркнул артиллерист. – До того, как взорвался вместе с шаром.

– Почему, кстати? – спросил фон Притвиц.

– Шар обстреляли из пулемета.

– Пулеметы русских мы разбили!

– Получается, что не все. Мы вели огонь по разведанным позициям. Кто-то, видимо, сумел выжить и сохранить оружие. Он и сбил шар. Мы накрыли его позицию снарядами. Вряд ли русский уцелел.

– Пусть так, – кивнул фон Притвиц. – Пулемет можно спрятать и в траншее. Но пушку невозможно. Ее видно издалека.

– Огонь вели не из пушки, герр оберст-лейтенант[95].

– Из чего тогда? – удивился фон Притвиц.

– Сейчас я вам кое-что покажу, – ответил командир батареи и поманил стоявшего в отдалении солдата. Тот подскочил и протянул офицеру смятый кусок металла. – Вот! – артиллерист показал его Притвицу. – Подобрали у батареи. Похоже на хвостовик от бомбы. Снизу – заряд, далее – корпус со взрывателем. Подобное оружие русские пытались применять в войне с японцами – я читал об этом в журнале. Бомбометы оказались малоэффективными: в цель попасть трудно – ствол не нарезной. Полагаю, русским удалось их усовершенствовать: огонь по батарее велся очень точно. Если это так, то бороться с бомбометами будет трудно. Из них можно стрелять из траншеи и окопа, что и произошло – мы не видели орудия русских.

– Не задерживаю, обер-лейтенант! – сказал фон Притвиц.

Артиллерист щелкнул каблуками и ушел. Оберст-лейтенант, заложив руки на спину, прошелся по командному пункту, размышляя. Русские сумели удивить. Не настолько беспечны, как казалось. Сумели сохранить пулемет и орудие, обстрелять из них позиции полка. Вопрос в том, сколько их? Сбитый шар и выведенная из строя батарея – это жест отчаяния или осознанная тактика? Если второе, плохо. Но, с другой стороны, отступать нельзя. У него приказ. Позиции противника нужно непременно захватить. Перетащить на германскую территорию трупы русских солдат и их винтовки. Все это показать репортерам – они ждут вызова в близком местечке. Те расскажут о вероломном нападении русских на германские позиции. Полку фон Притвица удалось его отбить и нанести поражение противнику. Репортеры побывают на русской стороне, убедятся в мощи германской армии. Общественность придет в восторг. Заодно кайзер получит casus belli[96], которым можно потрясти перед носом русского царя. Выторговать уступки, а не согласится, пригрозить войной. Империя не случайно развернула перед русскими границами свои армии. Пока это только демонстрация, но кто знает?

– Пригласите ко мне ритмейстера[97] фон Браухича, – велел фон Притвиц адъютанту.

Через несколько минут гусарский офицер стоял перед оберст-лейтенантом.

– Слушайте приказ, ритмейстер, – начал оберст-лейтенант. – Вашему эскадрону надлежит стремительным ударом захватить позиции русских, включая населенный пункт за их линией обороны. За его пределы не выдвигаться, бегущих русских не преследовать. Встать за ним и вести разведку прилегающей местности. В случае появления русских войск со стороны Гродно, своевременно доложить. Вам понятно?

– Яволь, герр оберст-лейтенант! – сообщил ритмейстер. – Хотя моим парням было бы полезно опробовать клинки и пики на бегущих русских.

– Не увлекайтесь, ритмейстер! – покачал головой фон Притвиц. – Это не война, а пограничный инцидент. Будьте осторожны при захвате русских позиций. У них могли сохраниться пулемет и орудие, хотя меня уверили, что с пулеметчиком разобрались артиллеристы. Мы уже понесли потери, я не хотел бы их множить.

– Кавалерию кайзера не остановить! – усмехнулся фон Браухич. – До траншей русских мы домчим мигом. Ну, а там в дело вступят пики и клинки.

– Помогай вам бог! – кивнул оберст-лейтенант. – Приступайте, ритмейстер!