Мастера (сборник)

Я мог позволить себе перевести дыхание.

2

В течение следующей недели я непрерывно производил эксперименты.

Вначале только с неодушевлёнными предметами и растениями. Потом с животными (с голубями, которые облюбовали карниз рядом с моим балконом) и, наконец, с людьми. Я представлял себе всевозможные события в мельчайших деталях, и они все равно происходили! Это могло означать только одно, я стал свободен! К субботе я настолько в этом уверился, что сам позвонил Николаичу.

Николаича не оказалось на месте. Это несколько обескуражило меня, но не слишком. Сегодня нет, так завтра позвоню. Жаль, а так хотел с ним поговорить.

Я вдруг остановился посреди квартиры, как вкопанный. Я хотел… а его нет… Хотел… нет на месте…

Омерзительно засосало под ложечкой. Значит, вот как оно. Пока я развлекался с листиками и голубками, сглаз тихо дремал. А как только дошло до серьёзного…

Я доплёлся до кресла и тяжело упал внутрь него. Чудес не бывает. Проказа неизлечима. Мне пора освобождать мир от пагубного присутствия. Просто шагнуть из окна…

Ещё чего! Один опыт ещё ничего не доказывает! Необходима серия. Хотя бы повторный эксперимент.

Загадал так: четыре гудка. Четыре гудка я буду хотеть (очень хотеть), чтобы Маша подняла трубку. Если нет… Ничего сложного, шестой этаж – это практически гарантия. Только выпью водки и дождусь, когда она начнёт действовать.

Маша ответила почти сразу. Она сказала «Алло» так быстро, что я вдруг растерялся. Ей пришлось повторить его ещё дважды, прежде чем я смог произнести:

– Машка, приезжай, пожалуйста. У меня, кажется… кончилось. Я теперь… как все.

Теперь молчала она. Молчание становилось невыносимым, и я неловко пошутил:

– Или ты общаешься исключительно с паранормальными мужчинами?

Маша ещё мгновение молчала.

– Хорошо, говори адрес.

– Адрес? Ах да, ты же у меня на новом месте ни разу не была.

– Я боялась, – тихо ответила трубка.

3

Маша боялась и сейчас.

Это было заметно по насторожённому взгляду, по позе – казалось, что при малейшем моем резком движении она вскочит и убежит.

А ещё она притащила с собой Гарика.

Мудро. Немного обидно, но, безусловно, мудро. Маша вообще умна и рассудительна, несмотря на все свои страхи. Она не стала ничего выспрашивать и требовать объяснений. Просто протянула кубик и попросила:

– Выкинь «шестёрку».

Это оказался тот самый кубик, с помощью которого меня дрессировали… матерь божья! Всего год назад!

Я сосредоточился, зажмурился, отчётливо представил себе шесть полукруглых лунок на шершавой эбонитовой поверхности. И выкинул «шестёрку» со второй попытки.

Маша тут же метнулась взглядом к Гарику. Тот несколько удивлённо покачал головой и для снятия всех вопросов тут же озвучил жест:

– Без балды. Чего хотел, то и получил.

И тут Маша повела себя, как обычно, неожиданно и, как обычно, мудро. Она требовательно глянула на Гарика и сжала ему кисть руки. Тот послушно заграбастал мою. Маша внимательно посмотрела мне в глаза и произнесла равнодушным тоном:

– А ты похудел.

– Да при чём тут… – я не успел даже толком возмутиться, как в меня хлынули Машкины мысли, старательно транслируемые Гариком.

Пересказать буквально наш диалог, понятное дело, затруднительно, но озвучить его можно было бы примерно так:

Маша. Продолжай нести чепуху. Здесь наверняка полно микрофонов и камер. Говори что-нибудь, а сам слушай меня.

Я. Так это же невозможно! Я же запутаюсь!

Маша (снисходительно). Мужчины! Самых простых вещей делать не умеете! Ладно, спроси у меня «А ты-то как?» Молодец. Пока я говорю, попробуй подробно вспомнить, как ты обнаружил своё… изменение?

Я (подробный отчёт об экспериментах с листиками, голубями и посетителями моей юдоли).

Маша. Убедительно. Слава богу (чувствуется, что она волнуется), а то я боялась, что ты нас всех поубиваешь! Как тех людей в бункере.

Я. Я не хотел! Наоборот, я всячески желал им (обрываю оправдания на полумысли).

Маша. Вот именно. И нам ты тоже пожелал бы. Всячески. Мы бы через порог переступить не успели бы. (Виновато.) Если бы не это, я бы обязательно пришла. Я очень…

В этот момент Гарик отнимает от меня свою лапищу, и я не успеваю дослушать мысль. «Нос зачесался» – невинно замечает Гарик в ответ на мою свирепую гримасу, демонстративно мнёт горбатую шнобелину и снова берёт меня за руку. Связь возобновляется.

Маша. Короче, ты нас всех здорово перепугал!

Я. А те, в бункере, они от чего умерли?

Маша. По-разному. В основном инсульты и инфаркты. Некоторые – от асфиксии, пищевого отравления, внезапной остановки сердца. Кто-то поперхнулся, кто-то споткнулся и неудачно упал. А Ивановский – от старости.

Я. Ивановский?