Читаем Мастера портрета полностью

Достаточно подробно живописец изобразил и интерьер кабинета Золя: стол с белой фарфоровой чернильницей, множество книг в коричневых, зеленых, желтых и голубых переплетах, кресло, обитое яркой сине-розовой узорчатой тканью, японскую ширму.

На стенах кабинета висят репродукции «Олимпии» самого Мане и «Вакха» Веласкеса. Каждая деталь этой комнаты говорит об ее владельце, о его интересах, пристрастиях.

Нередко Мане слишком увлекался изображением интерьера, забывая о своей модели. Впоследствии Золя вспоминал: «Часто, когда он отрабатывал какую-нибудь второстепенную деталь, я хотел отдохнуть от позирования и подавал ему дурной совет – писать без меня. „Нет, – отвечал он мне, – я не могу ничего сделать без натуры. Я не умею выдумывать! …Если я теперь стою чего-нибудь, я обязан этим точной передаче и строгому анализу натуры“».

Э. Мане. «Девушка на скамейке», 1879, частное собрание, Нью-Йорк

Э. Мане. «Портрет Стефана Малларме», 1876, Лувр, Париж

Известно, что многие художники писали портреты, не видя перед собой натуру постоянно. Некоторые лишь делали наброски с модели, а впоследствии создавали портреты, пользуясь облаченными в необходимую одежду манекенами или просто полагаясь на свою память.

Мане писал иначе. Он должен был наблюдать натуру с первой и до последней минуты создания портрета.

Если же художника не удовлетворяли какие-либо детали, он продолжал работать, менять, дополнять что-то. Так, например, создавался «Портрет Дюре» (Пти-пале, Париж).

Мане довольно быстро написал Дюре в сером костюме, и тот полагал, что портрет уже окончен.

Живописец же продолжал работу: он поставил рядом со своей моделью табуретку с обивкой гранатового цвета, затем поместил рядом книгу в светло-зеленом переплете, графин с водой, лимон, лакированный поднос. Вот как описывает эти сеансы сам Дюре: «С удивлением наблюдая за этими постепенными дополнениями и спрашивая себя об их причине, я понял, что вижу наяву в действии его органическую, инстинктивную манеру – видеть и ощущать. Очевидно, картина с ее серым тоном и монохромностью не удовлетворяла его. Ему не хватало цвета, который насыщал бы и радовал глаз, и, не введя его в картину раньше, он все же ввел его в виде этого натюрморта».

В том же 1868 году Мане написал портрет «Чтение» (Лувр, Париж), на котором изобразил свою жену и сына Леона. Мадам Мане сидит, удобно устроившись на диване. Она является центральной фигурой композиции, художник стремится наиболее полно изобразить ее и ту спокойную домашнюю обстановку, в которой находится эта женщина. Что касается Леона, то он как будто бы случайно возник в комнате.

Зритель видит только его профиль и руки, в одной из которых он держит книгу. Но если в «Чтении» присутствие Леона имеет второстепенное значение, то в картине «Завтрак в ателье» (1868, Баварское государственное собрание, Мюнхен) сыну художника отведено центральное место.

В июле 1870 года началась франко-прусская война, и Мане поступил добровольцем в Национальную гвардию. К этому периоду относятся его произведения «Баррикада» (1871, музей изобразительных искусств, Будапешт), «Расстрел коммунаров» (1871, Музей Фолькванг, Эссен) и др.

В конце жизни художник увлекся пейзажами, стал писать марины и виды портов. Но на протяжении всего творческого пути он не оставлял работы над портретами. Мане создал цикл портретов, посвященных художнице Берте Моризо («Берта Моризо с фиалками», 1872, частное собрание, Париж; «Портрет Берты Моризо с веером», 1874, Художественный институт, Чикаго и др.). Среди множества работ, исполненных в 1870–1880-х годах, можно выделить «Портрет Стефана Малларме» (1876, Лувр, Париж), «Портрет Лины Кампинеану» (1878, Галерея искусств Пельсона, Канзас-Сити), «Девушка на скамейке» (1879, частное собрание, Нью-Йорк), «Портрет мадам Золя» (1879–1880, Лувр, Париж).

<p>Джеймс Уистлер</p><p>(1834–1903)</p>

Уистлер, часто приезжавший в Париж, был тесно связан с художниками Франции. Т. Дюре писал: «Уистлер был американцем по рождению и французом по своему художественному образованию и симпатиям, французо-американцем он остался до конца жизни, несмотря на то что долго жил в Лондоне».

Англо-американский живописец и график Джеймс Уистлер (полное имя – Джеймс Эббот Мак-Нейл) родился в Лоуэлле, штат Массачусетс. В 1842 году вместе со своими родителями Джеймс оказался в России, куда его отец был приглашен в качестве инженера на строительство железной дороги, соединившей Петербург и Москву. В Петербурге Уистлер некоторое время посещал Академию художеств. В 1849 году умер глава семьи, и мать с сыном вернулись в США.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология