Мастера портрета

Большое впечатление на зрителя производит колорит картины. Сочетание золотисто-желтых, белых и пурпурно-красных оттенков создает восхитительное зрелище. Осязаемыми кажутся роскошные ткани драпировок одежд персонажей: сверкает золотое шитье, переливается атлас, мягкими складками накидок ложится бархат. Только такой великий живописец, как Давид, сумел соединить в одном полотне внешнее великолепие и пышность с правдивостью и трезвостью взгляда на происходящее.

Реалистичны и отдельные портреты, написанные во время подготовительных работ над «Коронацией». Один из лучших – «Портрет Папы Пия VII» (1805, Лувр, Париж).

Критики упрекали Давида в том, что он не попытался облагородить образ Папы, руки которого кажутся грубыми, а одежда – тяжелой. Но главное для художника – показать не высокое положение портретируемого, а его внутренний мир, его человеческую неповторимость. Один из современников Давида вспоминал слова художника, произнесенные им после первой встречи с Пием VII: «Он внушает почтение! Как он прост в обращении… и какая красивая у него голова! Настоящая голова итальянца… К тому же Пий VII любит искусство…» Портрет Папы получился эмоционально взволнованным и искренним, совершенно не похожим на изображения Наполеона.

Лишь позднее, в 1812 году, Давид написал по-настоящему правдивый портрет императора. На картине «Наполеон в рабочем кабинете» (Национальная галерея, Вашингтон) изображен уже не байронический герой, не исключительная личность, а обыкновенный человек, располневший и немолодой. Но, несмотря на некоторую приземленность образа, художник сумел показать напряженную работу мысли своего персонажа, убеждая зрителя, что перед ним – человек умный, обладающий силой воли и решимостью.

Бонапарту понравился портрет, он обратил внимание на такие его детали, как письменный стол, том с сочинениями Плутарха, чернильница, перо, кодекс Наполеона и догорающая свеча. Император сказал живописцу: «Вы разгадали меня, по ночам я работаю для счастья моих подданных, а днем я тружусь во имя их славы».

Поздние портреты значительно отличаются от изображений, написанных в период революции и первые послереволюционные годы. Простота и лаконичность сменились изысканностью, пышностью, роскошью костюмов и аксессуаров.

Ярким примером этой новой манеры мастера является «Портрет графа Франсе де Нанта» (1811, музей Жакмар-Андре, Париж). С помощью деталей парадного мундира Давид подчеркивает основные черты характера своей модели: напыщенность и самодовольство человека, быстро идущего вверх по карьерной лестнице.

Большой интерес представляют женские портреты, написанные Давидом в этот период. Одна из лучших его работ – знаменитый «Портрет мадам Рекамье» (1800, Лувр, Париж). Все на этом полотне гармонично: правильные черты лица молодой женщины, ее гибкая фигура, облаченная в простое белое платье. Плавными линиями и нежными красками передает художник очертания грациозного тела, полулежащего на изящной софе. Темные глаза мадам Рекамье пристально смотрят на зрителя, во взгляде светятся ум и решительность, и в то же время этот образ кажется отрешенным от внешней суеты, бесплодных мечтаний и страстей. Отъединение модели от всего земного подчеркивается и интерьером. В полупустой комнате, кроме софы, зритель видит лишь маленькую скамеечку и курительницу на высокой подставке.

Ж. Л. Давид. «Портрет мадам Рекамье», 1800, Лувр, Париж

Давид не мог изобразить мадам Рекамье иначе. Салон этой светской красавицы, которой в пору написания портрета было всего 23 года, посещали известные писатели, дипломаты, виднейшие политические деятели.

Современники называли ее «самой красивой женщиной Старого и Нового Света», и художник не мог не передать ту атмосферу глубокого восхищения и поклонения, которая окружала мадам Рекамье.

Среди наиболее реалистичных женских портретов Давида следует отметить изображение его жены, урожденной Пекуль (1813, Национальная галерея, Вашингтон). Еще в 1784 году живописец исполнил портрет ее матери, госпожи Пекуль (Лувр, Париж), в котором подметил такие свойства натуры своей тещи, как простоватость и буржуазность. Эти же качества выделяются и в образе ее дочери. В то же время зритель ощущает, что госпоже Давид явно не хватает энергии и целеустремленности ее маменьки.

В 1814 году, когда к власти в стране пришли Бурбоны, Давиду было уже шестьдесят шесть лет. Опасаясь преследований за то, что он когда-то отдал свой голос за казнь Людовика XVI, в 1816 году художник оставил Париж и уехал в Брюссель. Здесь он и провел последние годы своей жизни.

Среди работ, написанных мастером в эмиграции, следует выделить необыкновенно выразительный портрет археолога Александра Ленуара (1817, Лувр, Париж) и портрет актера Вольфа (1823, Лувр, Париж).