Мастера натюрморта

Серов принимал активнейшее участие в культурной жизни России. Он был членом Товарищества передвижных художественных выставок (1894–1899), а выйдя из него, вступил в «Мир искусства». Важное место в его жизни занимала и педагогическая деятельность. С 1897 по 1909 год он преподавал в Московском училище живописи, ваяния и зодчества.

Михаил Александрович Врубель (1856–1910)

Когда зритель смотрит на натюрморты Врубеля, ему поневоле вспоминаются слова, произнесенные самим мастером: «И опять меня обдает, нет, не обдает, а слышится мне та интимная национальная нотка, которую мне так хочется поймать на холсте и в орнаменте. Это музыка цельного человека, не расчлененного отвлечениями упорядоченного, дифференцированного и бледного Запада».

Русский живописец Михаил Александрович Врубель родился в Омске. Его отец был военным юристом. Вся семья часто меняла место жительства, и Михаилу приходилось жить то в Петербурге, то в Астрахани, то в Саратове. Мать умерла, когда Михаил был еще очень мал. Его и сестру воспитывала мачеха, которая приняла чужих детей как своих родных. Но Врубеля просто нельзя было не полюбить: настолько он был мягок и нежен по характеру. Недаром знакомые вспоминали, что в детстве Михаил был «кумиром всех девочек».

В 1874 году Михаил начал обучение на юридическом факультете Петербургского университета. Через шесть лет он поступил в Академию художеств. Это было тяжелое время в истории России. Террористы убили царя Александра II, были разгромлены народовольцы, и атмосфера в обществе царила поистине удушающая. Однако именно в такой тягостной обстановке рождалось новое искусство, высокое и одухотворенное. Врубель говорил, что его главной мечтой было каждой своей картиной «иллюзионировать душу, будить ее от мелочей будничного величавыми образами».

Врубель познакомился и подружился с людьми, близкими ему по духу: Серовым, Коровиным и Репиным, Поленовым и Мамонтовым. Его любимым преподавателем в Академии художеств был Павел Чистяков, учивший молодого живописца «рисовать формой». Чистяков считал, что объемные формы не следует создавать в пространстве тушевкой и контурами, их следует строить линиями. Благодаря ему Врубель научился не просто показывать натуру, а словно вести с ней задушевную, почти любовную беседу. В таком духе выполнен чудесный натюрморт мастера «Шиповник» (1884). На фоне изысканной драпировки с цветочными мотивами художник разместил изящную округлую вазочку, расписанную восточными узорами. Отчетливо выделяется нежный белый цветок шиповника, оттененный сине-зеленой тканью, а листья растения почти сливаются с тускло мерцающим черным горлышком вазы. Эта композиция исполнена невыразимой прелести и свежести, которой зритель просто не может не поддаться.

После окончания обучения в Академии художеств Врубель посетил Венецию, где на него особенно сильное впечатление произвела искусная техника старых мастеров — Карпаччо и Беллини. Можно сказать, что именно Венеция и великолепная пышная природа Италии сделали художника тем несравненным колористом, каким его знает публика. Врубель восхищался нежной прелестью цветов и выразил свою любовь в поэтичных натюрмортах «Натюрморт. Цветы, пресс-папье и другие предметы» (1885), «Белый ирис» (1886–1887), «Красная азалия (два цветка)» (1886–1887), «Белая азалия» (1886–1887), «Орхидея» (1886–1887). Первая работа кажется незавершенной, поскольку левая часть картины представляет собой лишь намеки на предметы, их контуры. Правая часть, где Врубель разместил скомканные легкие листы бумаги, тяжелое пресс-папье на черном бархате и причудливую вазочку со скромным букетом полевых цветов, написана так детально и тщательно, что зритель может почти физически ощутить легкость белой вазочки, сделанной в форме раскрытого веера, и массивность пресс-папье, напоминающего огромную морскую раковину или тяжелую лапу сказочного существа, ощутить тонкий аромат желтых и розовых соцветий.

^{М. А. Врубель. «Шиповник», 1884}

В иной манере написана композиция «Красные цветы и листья бегонии в корзине». Здесь явственно чувствуется влияние преподавателя Врубеля, Чистякова. Ни единой линией мастер не намекает на очертания листьев и цветов бегонии: он показывает их яркими цветовыми пятнами, с помощью контрастов «лепит» пышный букет цветов, выбивающийся из корзины, едва намеченной на полотне.

О пребывании в солнечной Италии напоминает «Натюрморт. Гипсовая маска, рожок канделябра» (1885, Музей русского искусства, Киев). В этой композиции Врубель использовал слепок с головы древнего философа, на фоне которого загадочно мерцает блестящей зеленью канделябр, вероятно, расположенный в комнате юного философа, увлеченного античной историей и философией.