– А это мы сейчас проверим, – сказал я, беря ее на руки.
– Ты даже представить себе не можешь, как я за тебя переволновалась, – призналась Алина, когда мы усталые и счастливые лежали рядом, – они ведь могли сделать все, абсолютно все…
– Все хорошо, милая, я им еще нужен живым, – ответил я, целуя ее в макушку. – Все хорошо.
Я повторял ей, что все хорошо, а у самого низ живота сжимал спазмами запоздалый страх. Эти люди действительно на все способны, абсолютно на все, тогда как я… Дальше развивать эту мысль совсем не хотелось.
Я был какой-нибудь серой мышкой в лапах сразу двух котов: книги и работодателей. В общем, мне ничего не оставалось, кроме как демонстрировать лояльность обоим своим господам. Что ж, посмотрим, как долго я смогу пробыть в роли Труффальдино из Бергама.
Новая Глава
В качестве демонстрации лояльности работодателям я решил прислушаться к словам куратора об улучшении статистических показателей и начал по возможности избавлять клиентов от ближайших неприятностей, даже если они выходили за рамки сформулированного заказа.
Благодаря этому я и столкнулся с туманом.
Я назвал это явление туманом, несмотря на то, что оно, скорее, было похоже на отсутствие резкости или замутнение.
Думаю, тут надо кое-что прояснить. Все это время я описывал лабиринт судьбы, как некую наглядную картинку или рисунок-схему, на котором, как на линиях на ладони, показана вся человеческая жизнь. На деле же все выглядело совсем иначе. Наверно, прежде всего потому, что у меня всегда были проблемы с визуализацией образов. Говоря проще, я не могу представить себе какую-нибудь картинку. Максимум, что я могу – это описать словами то, что я должен увидеть перед своим мысленным взором. То же самое и с лабиринтом. Я никогда не видел никаких схем, никаких рисунков или картин. Все, что я имел, было словами или словесными описаниями тех или иных событий. В зависимости от степени разветвленности лабиринта, я находил то или иное количество возможных вариантов развития сюжета. Когда же мне надо было заглянуть назад или вперед, я всего лишь создавал новый текст, описывая предшествующие или последующие события. В конце концов, я выбирал наиболее подходящее описание, а остальные попросту удалял. В результате события в реальности разворачивались согласно выбранному мной тексту.
Так вот туман воспринимался мной, как барьер, для преодоления которого…
Пожалуй, лучше я все расскажу по порядку:
На первый взгляд заказ был простой. Требовалось разрулить семейную ссору так, чтобы как можно больше хлеба с маслом досталось моему клиенту. Подходящий вариант я увидел сразу. Оставалось выяснить кое-что об одном из второстепенных персонажей, который показался мне темной лошадкой. Для заказа этого не требовалось, но кармические надои домохозяек (так я назвал свои дополнительные услуги, об оказании которых большинство клиентов даже не подозревало) требовали небольшого дополнительного расследования.
До поры до времени текст шел легко. Я едва успевал его записывать, а потом буквально на полуслове он остановился и все. Я не мог больше выдавить из себя ни одной буквы. Нет, я мог, конечно, продолжать писать, но в этом случае я создавал бы обычную писанину, никак не связанную с лабиринтом судьбы.
Не зная, что делать, я решил поступить так, как всегда поступал во время написания обычных рассказов. Там я просто пропускал фрагмент, который не шел, и писал дальше. Здесь тоже вначале все получилось. Отойдя еще немного назад, я нашел точку опоры или место за зоной тумана. Текст вновь полился легко, но стоило мне дойти до границы тумана, как я вновь остановился. И хрен бы, казалось, с ним, но ключевая информация находилась именно в зоне тумана. Короче говоря, мне ничего не оставалось, как рыть тоннель сквозь туман. Благо, точка входа и точка выхода у меня уже были. Оставалось только их соединить, что я и начал делать, разумеется, в прямой последовательности, то есть из прошлого в будущее.
Писать приходилось медленно, подолгу думая чуть ли не над каждым словом, прикидывая, насколько оно вписывается в возможный лабиринт, – как я уже писал, туман нивелировал все границы.
Вот только, несмотря на все мои старания, состыковать текст я так и не смог. Конечно, если бы так получилось в обычном рассказе, на это никто бы и внимания не обратил, но в заказе такие нестыковки, вроде прохождения автомобильной дороги через многоквартирный дом, оставлять было нельзя.
Когда же я вернулся назад в начало тумана, чтобы немного подкорректировать текст, я чуть было не решил, что схожу от всего этого с ума. Тумана больше не было, и написанный мной текст на все сто процентов лежал в лабиринте, а значит, я ничего уже в нем изменить не мог. А раз так, то нестыковки со следующим, идеально расположившемся в лабиринте фрагментом текста быть не могло.
Конечно, можно было отбросить весь этот вариант и начать разрабатывать другой, но должен же я был хотя бы попытаться разобраться в этом кошмаре. Вот только чем больше я пытался разбираться, тем ситуация становилась все нелепее и нелепее.