Мастера Книги

К тому времени, как мы сели на велосипеды, Алина уже вырвалась из рук эскулапов. Шрам стал настолько незаметным, что, не зная о нем, вообще нельзя было догадаться о его существовании. От хромоты, как впрочем и от других последствий аварии тоже не осталось и следа.

Несмотря на то, что она пришла в порядок, Алину не спешили отзывать из отпуска, ну да я этому был только рад. Наконец-то мне не надо было ее никуда отпускать! Сам же я, проклиная судьбу, три раза в неделю вынужден был тащиться в библиотеку изучать чьи-то шедевры тайнописи. А еще раз в две недели я ездил на стрельбище, куда Алину тоже нельзя было затянуть. Ну да ей и от меня нужен был отдых.

В общем, я обрел тихую, спокойную жизнь. У меня было любимое занятие, была любимая женщина, был свой дом с закрывающим прочую часть Родины высоким забором, и была защищенность от всех постсоветских радостей, будь то пьяный гопник, мент или проверяющий из горгаза. Короче говоря, у меня было все то, о чем я когда-либо мечтал.

Вот только я одновременно был и не был счастлив. Меня не покидало ощущение того, что весь этот рай есть не более, чем передышка перед новой битвой, из которой я смогу выйти лишь со щитом или на щите. Я чувствовал себя геймером, который прошел очередной уровень игры и теперь готовится перейти на следующий. Вот только в отличие от геймеров у меня была только одна жизнь и по большому счету только одна попытка. С каждым днем я все отчетливей чувствовал приближение перемен, и это ожидание буквально сводило меня с ума.

Новая Глава

Переходом на новый уровень игры стал сон.

Мы с Алиной ехали куда-то на машине, ползли с черепашьей скоростью по слишком уж оживленной улице. Толпы народа, лотки, редкие автомобили…. За рулем был я.

Вдруг земля задрожала, а уши заложило от страшного грохота, как будто где-то совсем рядом взлетал мощный самолет. Люди бросились разбегаться, кто куда. Началась паника. Мне пришлось остановиться, так как продолжать движение было просто невозможно. Стало темно. В небе, совсем низко с огромной скоростью проносилась над нами огромная черная туча, состоявшая, казалось, из самой тьмы. Туча нависала над нами, закрывая все небо. Она была настолько низкой, что закрывала верхние, наверно начиная с пятого, этажи зданий. Туча была страшной и в то же время грандиозной, великой. Она была живой, чувствующей, видящей и, несомненно, мыслящей. Она смотрела на нас, и от этого взгляда мы вместе с машиной начали подниматься вверх, в черное страшное небо. Какое-то шестое чувство мне говорило, что это те самые пресловутые силы зла, в которые я никогда не верил. Но в этот момент мне было не до философской полемики.

– Прыгай! – кричал я Алине, но она вообще не обращала на меня внимания.

Когда же медлить больше было нельзя, я выпрыгнул из машины, предпочтя переломы знакомству с тучей. Машина сразу же взмыла вверх и скрылась во мраке небес, меня же почти у самой земли вновь подхватила эта сила.

– Руку давай! – услышал я голос деда.

Он держался за фонарный столб, обхватив его руками и ногами, а точнее, ногами и одной рукой. Другую руку он, рискуя собой, протягивала мне. Я схватил его за руку, и он притянул меня к столбу. Мы держались изо всех сил, а туча продолжала тянуть нас со страшной силой. Грохот усилился. Голова разламывалась на части. Из носа и ушей у меня текла кровь, но ужас заставлял меня еще сильнее вгрызаться в столб, придавая мне новые силы.

И тут туча разверзлась, в небе стало светло, и над нами пронеслось нечто огромное, заслонившее на мгновение все небо.

– Нам надо поговорить, – сказал тогда дед. – Я приду. Жди.

Он пришел через две недели. Разумеется, тоже во сне.

В детстве я такими представлял себе острова из книг про пиратов: море или океан, песчаный берег, позади лес. Мы сидели с дедом на берегу у костра, на котором он готовил рыбу, а рыба у деда всегда получалась просто волшебной. Во-первых, он умудрялся разделывать ее так, что она с виду казалась целой, но в ней не оставалось ни одной косточки. А вкус!.. Причем кроме соли, душистого перца и лимона дед не добавлял больше в рыбу ничего.

– Чтобы мясо или рыба получились действительно вкусными, – частенько повторял он, – надо взять хороший, свежий продукт и просто ему не мешать.

Усвоив этот урок, я научился неплохо готовить шашлыки, но по сравнению с дедом я был полной бездарностью.

И так, дед творил рыбу, а когда он творил, будь то рыба или возрождение из мертвых какого-нибудь раритета, лучше было не путаться у него под ногами. Поэтому я чуть поодаль сидел на песчаном берегу и наслаждался легким теплым ветерком, наблюдал за закатом, смотрел на волны, на то, как ловко орудует дед. Эта картина была настолько умиротворяющей, что еще немного, и я бы превратился в Будду. Но рыба оказалась готовой раньше, чем я познал суть вещей, и дед пригласил меня к столу.

– Налетай, – как обычно сказал он.

Вкус рыбы заставил меня погрузиться в воспоминания, и там, возле костра, я вновь пережил давно уже забытые эпизоды из детства.

– Видишь это море? – спросил дед, когда я вернулся из мира воспоминаний в мир грез.