Мастера и шедевры. Том 3

Не забудет мальчуган и первых книг с картинками (а читать он начал в четыре года), которые познакомили его с загадочным миром искусства.

Уже в Киеве будущий мастер начнет копировать иллюстрации к сказкам Билибина, а некоторое время спустя по совету друга семьи, художника, рисовать с натуры.

Иллюстрация к повести А. С. Пушкина «Пиковая дама»

Но эти усилия нескоро принесут желанный успех. Начались годы учебы в гимназии. Там же состоялось знакомство с историческими картинами, выпускаемыми издательством Кнебель, где сотрудничали такие мастера, как А. Бенуа, Б. Кустодиев, С. Иванов, Д. Кардовский, А. Васнецов, В. Серов и другие. Эти репродукции расширяли художнический кругозор мальчика, воспитывали его вкус.

Великолепен, конечно, был сам Киев с его древностями, окруженный легендами. Дементий Шмаринов не раз любовался дивным пейзажем старинного города, открывавшегося с Владимирской горки, откуда особенно хорошо виден Днепр и задне-провские дали. Знакомство со старинными храмами и соборами, с прекрасными фресками и мозаиками, чтение книг по истории Руси увлекало юношу.

Не меньшую роль в формировании таланта Дементия Шма-ринова сыграли росписи Виктора Васнецова и Михаила Нестерова, которые предстали перед его восхищенным взором во время посещения Владимирского собора, и этот прямой контакт с живописью больших мастеров, а также изучение работ Михаила Врубеля, созданных им в Киеве, оставили неизгладимый след в его впечатлительной душе.

Еще одно немаловажное событие произошло в жизни гимназиста Шмаринова. Он приобрел монографию Игоря Грабаря о Валентине Серове, и произведения этого прекрасного мастера покорили душу Демы настолько, что Серов стал его любимым творцом на всю жизнь.

Так, неспешно, но основательно, в увлечении Врубелем, Серовым, Виктором Васнецовым и Нестеровым обретал свои привязанности в искусстве молодой Шмаринов. Эта первая школа и создала благодатную почву для становления дарования, с самых первых шагов тянущегося к вершинам мастерства.

Особую роль в развитии таланта подростка сыграла семья известного искусствоведа и археолога Адриана Викторовича Прахова. Сама атмосфера, царившая в его доме, преданность искусству, богатейшее собрание картин укрепляли стремление Дементия овладеть мастерством художника. Этому же способствовало и занятие в студии сына А. Прахова Николая.

Взглянем на автопортрет шестнадцатилетнего Демы.

Крепко сколочен этот рисунок.

В уверенных штрихах наброска чувствуется влияние Врубеля и Валентина Серова.

Мальчики с жеребенком.

Поражают энергия и фундаментальность, подчеркивающие твердый характер и далеко не школярскую уверенность молодого художника. Дата исполнения — 1923 год…

Далеко-далеко глядит этот юноша с внимательными, настороженными глазами, с четкой линией рта и жестко очерченным подбородком.

Да, видно, немало повидал и передумал он. Вспомним, сколько пришлось пережить Дементию лишь в Киеве в восемнадцатый — двадцатые годы.

Думал ли я, когда взбирался по стертым ступеням на мансарду старого семиэтажного дома на улице Горького (рядом с Моссоветом), что через полвека мне придется вспоминать об этой мастерской в связи с юбилеем нашего крупнейшего графика Дементия Алексеевича Шмаринова, который, создав свой неповторимый стиль в иллюстрации, является одним из основоположников современной школы живописи и графики рядом с такими художниками, какДейнека, Сергей Герасимов, Пименов.

В мансарде помещалась студия Кардовского, в которой прошли школу многие большие художники нашего времени.

Когда восемнадцатилетним юношей в 1935 году я пришел в эту школу, ею руководил Ксаверий Павлович Чемко, обаятельный и интеллигентный человек.

Частенько в студии бывал Петр Митрофанович Шухмин, блестящий рисовальщик, автор известного полотна «Приказ о наступлении».

В памяти навсегда запечатлелась атмосфера вечеров, когда к художникам приходили большие артисты, музыканты, композиторы, поэты. Звучали чудесные романсы, читались стихи…

По стенам были развешаны многочисленные репродукции с рисунков классиков: Микеланджело, Рафаэля, Леонардо, а также оригинальные листы Александра Яковлева, Шухаева, Кардовского.

Между этими шедеврами, помню, экспонировался чудесный рисунок мужской головы, исполненный сангиной.

Когда я спросил у Ксаверия Павловича, чей это рисунок, он ответил, что одного из лучших учеников Кардовского Дементия Шмаринова.

Это имя в середине тридцатых годов уже было достаточно известно по многочисленным рисункам, публиковавшимся в журналах, а также по иллюстрациям к произведениям современной литературы, к творениям Горького.

Иллюстрация к роману Ф. М. Достоевского «Идиот»

Но, конечно, тогда я и не догадывался о той встрече, которая предстоит мне в 1936 году в Музее изящных искусств…

Итак, 1936 год. Музей изящных искусств. Выставка, посвященная достижениям советской книжной графики. Никогда из памяти не уйдет вернисаж, на котором я столкнулся с работами Шмаринова к «Преступлению и наказанию» Достоевского.

Человек замер… Кровь стучала в висках…