Уф!
Ларсон нашел это решение правильным. Продолжая движение, он отпихнул какого-то малого в потертых джинсах и футболке с надписью на спине «Признательный покойник». Парень, обернувшись, сердито нахмурился. Темные глаза оценивали комплекцию обидчика. Эл сжал кулаки и придал своей физиономии свирепое выражение профессионального боксера. Детина буркнул что-то неразборчивое и отвернулся. Ларсон, рассыпая привычные «извините» и «прошу прощения», проследовал дальше.
Если эти парни догадаются о ее способностях, они, скорее всего, убьют Силме, чтобы она не смогла выдать их планы. Эл тут же постарался упрятать эту мысль подальше.
Если Силме и уловила подспудную тревогу своего жениха, то виду не подала, чему он был рад.
Между тем он уже добрался до того места, где полиция, оттесняя зевак криками и жестами, устанавливала временное ограждение. Здесь Тазиар ухватил его за рубаху.
— Эл, как там дела? Ты сможешь отвлечь охрану? Ларсон торопливо сообщил другу все, что успел узнать, и в свою очередь спросил:
— Что ты собираешься делать?
Некоторое время скалолаз присматривался к зданию, а потом сказал:
— Тебе лучше не знать.
На сей счет Эл придерживался иного мнения, однако возможности насесть на друга с вопросами у него не было. Поэтому он повернулся налево, к молча изучавшему обстановку Тиму.
— Оставайся здесь. Не ходи никуда и ни с кем, если это не член нашей семьи или не полицейский.
Тим кивнул.
— Будь осторожен.
Этого Ларсон обещать не мог, а потому предпочел обойтись без ответа. Вскинув голову и расправив плечи, он перешагнул через натянутую полицейскими желтую ленту и услышал, как гомон позади него стих.
Измотанный полицейский с выбивавшимися из-под фуражки мокрыми от пота волосами устремился наперерез Элу, свистя в свисток. Эл оставил его усилия без внимания.
— Эй! — заорал полисмен. — Куда тебя несет? Молодой человек указал пальцем на высочайшее здание в мире.
— Туда. Там моя невеста, моя мать и моя сестра.
Еще один полицейский, красномордый детина, раздосадованный тем, что ему приходится иметь дело с подобными своевольными недоумками, сердито проворчал:
— Не у одного тебя там родственники. Таких много. Мы делаем все, что в наших силах, а ты бы лучше не мешался под ногами.
— Послушай, — Эл попытался обогнуть здоровяка, — там всего семнадцать заложников, и трое из них — моя невеста, моя мать и моя сестра. Получается, что таких, как я, не больше тринадцати человек. А того, что «в ваших силах», явно недостаточно.
Преграждавший Ларсону дорогу красномордый страж порядка побагровел еще сильнее.
— Откуда ты можешь это знать? — спросил другой офицер, не скрывая своего удивления.
— Скажем так, я был во Вьетнаме, но вы нигде не найдете никаких следов моего послужного списка, — ответил Ларсон, надеясь, что это противоречие сработает в его пользу как намек на службу в секретных частях особого назначения. — И о моей невесте вы нигде не найдете никаких данных. Кроме того, между нами существует особая связь.
Рослый полисмен выкатил глаза и выразительно покрутил пальцем у виска. Однако на его напарника осведомленность относительно числа заложников, похоже, произвела впечатление. Видимо «Армия мирного освобождения Вьетнама» передала полиции свои требования по телефону, сообщив о количестве захваченных людей.
— Что ты еще знаешь?
— Террористов трое. Их зовут Боб Хендрикс, Стив Хестон и Майк Певрин.
— Ты попусту тратишь время, мешая специалистам заняться спасением твоих же родичей, — прорычал, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, красномордый детина. — Тоже мне, Максвел Смарт [01] нашелся! Проваливай!
Он указал в сторону желтой ленты.
Поскольку другой полицейский сопроводил требование лишь пустым, ничего не выражающим взглядом, Эл торопливо добавил:
— «Банко», «хирон» и «тайбар». Это клички террористов. Я назвал вам их имена и клички.
Тут удивился даже красномордый. Глаза его расширились, но спустя мгновение подозрительно сузились.
— А ты откуда знаешь? Ты часом не… Неожиданно притихшая толпа дружно ахнула.
Эл понял, что это, скорее всего, имеет отношение к Тазиану, но, хотя это и оказалось труднее, чем он думал, Удержался от искушения обернуться. Его движение наверняка привлекло бы к происходящему внимание копов. А что, если озверевшие «борцы за освобождение» сбросили с площадки кого-нибудь из заложников?