Мастера детектива. Выпуск 4

– Понятия не имею. Я ее никогда прежде не видел. Впрочем, едва ли можно выглядеть обычнее.., бедняжка.

– Итак, вы отвезли домой мисс Филд и мистера Барри и снова вернулись сюда?

– Да. Я живу в мансарде, в живописной нищете. Хотите бросить взгляд на мое гнездышко?

– Нет, спасибо, – решительно отказался Генри. – Не заметили ли вы, который был час?

– Примерно около трех, не скажу вам точнее. Я помню, что уехал с Бромптон–сквер в половине третьего.

– И когда вы сюда вернулись, – продолжал Генри, – вы не заметили чего–нибудь необычного? Может быть, кто–нибудь входил в дом напротив или, наоборот, уходил?

– Кое–что заметил. Подойдя к окну, чтобы задернуть занавеси в спальне, я увидел, как из дверей выходила какая–то женщина. Очень странного вида особа в кошмарном оранжевом платье, белой накидке и в очках. Я еще подумал: наверняка не из отдела мод.

Генри кивнул.

– Это, вероятно, была мисс Пайпер, редактор отдела искусств. Что она сделала, выйдя из дому?

– Пошла пешком по улице.

– И больше вы никого не видели?

– Мельком видел Элен. Она печатала на машинке. Значит, была жива еще. Потом я задернул шторы, свалился в постель и уснул как убитый.

– Понятно. Большое спасибо, – Генри заглянул в свою записную книжку. – Мне хотелось бы еще поговорить с мистером Барри. Вы не скажете, как с ним связаться? Ведь вы его хорошо знаете?

– Я для него работаю, – коротко ответил Николас.

– Для него? – удивился Генри. – Я думал… Я хочу сказать, вы ведь художник высокого класса, а он…

– …выпускает стандартную продукцию? – весело спросил Николас. – Вы совершенно правы, инспектор. И в то же время глубоко ошибаетесь. Вы недооцениваете общий сдвиг во вкусах покупателя. Что плохого в стандартной одежде? Разумеется, Париж указывает путь, но фирмы, выпускающие массовую продукцию, буквально по пятам идут вслед за Парижем. А у работающих женщин водятся денежки, которые им хочется истратить. – Найт, сев на своего конька, утратил излишнюю манерность, и Генри вспомнилось, что говорил Горинг о его деловых способностях. – Люди, подобные мне, стали анахронизмом, – продолжал Николас. – Сейчас выгоднее заниматься готовым платьем. Именно в этой области и должны работать хорошие художники–модельеры. Они, к слову, так и делают. Любой художник с именем связан теперь с какой–нибудь фирмой готового платья. Прямой расчет. Пять тысяч платьев по десять гинеи приносят больше дохода, чем одно платье за сто. Ну а салон приходится держать, чтобы твое имя и модели приобретали известность, – это стоит жертв! – Он помолчал, как бы смутившись. – Мне повезло. Моя… Один приятель одолжил мне для начала денег. А теперь у меня есть имя. Я это понял еще полгода назад, когда Барри предложил мне, делать модели для его фирмы. У меня какой–то нюх… Я, так сказать, умею переводить парижские модели на язык «Барри–моды». В прошлом сезоне я сделал, для них почти четвертую часть всех моделей. А в следующий раз вообще подготовлю всю партию. Сам Барри нудный и вульгарный тип, но дело он знает до тонкостей.

– Так где же я смогу его найти? – снова спросил Генри.

– Поуп–стрит, 286. Чуть ли не все торговцы готовым платьем обосновались в тех краях, благослови их бог, – ответил Найт. Когда Генри собирался уходить, его вдруг осенило.

– Кстати, – спросил он, – вы не были в Париже на той неделе?

К его удивлению, Найт побледнел.

– Не был! – взвизгнул он. – Конечно, не был! Я никогда не езжу в Париж, и все это знают! Я просидел здесь всю неделю, вам это кто угодно подтвердит…

– Не стоит так волноваться, – успокоил его порядком заинтригованный Генри. – Вы сказали, что переводите парижские модели, вот я и подумал…

– У меня есть глаз! – срывающимся голосом вскрикнул Николас. – Я гляжу на фотографию и вижу, как скроено платье. Мне не нужны «toiles»! – Он вдруг осекся.

– А что такое «toile»?

Немного помолчав, Николас ответил уже спокойнее:

– Помните китаянку в холщовом платье? Это и есть «toile». Только, конечно, моя собственная. «Toile» – это модель платья, скроенная и сшитая точно как оригинал, но из дешевого материала. Фабриканты одежды покупают их в Париже за бешеные деньги, между прочим. Хорошая «toile» стоит сотни фунтов. Но если фабрикант купил «toile», он волен распоряжаться этой моделью как ему угодно.

– Спасибо, – сказал Генри. – Я становлюсь образованным. Итак, вы делаете парижские модели, не покупая «toile».

– Закон этого не запрещает, – стал оправдываться Найт. – Говорю вам, я не бываю на показах. Я крою по фотографиям, на глаз.

– Это, должно быть, очень выгодно, – простодушно заметил Генри и удалился.

Задержавшись на площадке, он услышал, как Найт снял телефонную трубку и попросил: «Соедините меня с фирмой «Барри–мода». Простоять там дольше ему не удалось – появилась Марта. Инспектор не торопясь спускался по лестнице – ему было о чем подумать.