Мастера детектива. Выпуск 10

Первым на ее след напало Ведомство. Оно входило в Министерство обороны. Официально о нем не принято было говорить. Его функции, разраставшиеся под давлением требований национальной безопасности, были стары, как само общество. Ведомство занималось темными и грязными делами. Интересы безопасности и экономики подчас требовали уничтожить или подавить волю определенных людей, или просто изменить положение вещей, и делать эту работу надо было, не будоража и не раздражая обывателя сомнительными приемами и средствами, которыми наделили Ведомство для защиты благополучия страны. Убийства, вымогательства, подлоги, предательство и кражи считались в Ведомстве обычным делом. Оно существовало и не существовало одновременно. Его агенты и служащие жили в обществе, а действовали вне его. Они в большинстве сознательно пришли в Ведомство, готовые приспособиться к немыслимым условиям работы. Никто поначалу не осознавал до конца его целей, а когда начинал осознавать, было уже слишком поздно, — понимание приносило теперь лишь частичное удовлетворение от возможности быть винтиком в машине, которая сначала изменила твою сущность, потом изолировала тебя от обычных людей и затем окончательно лишила тебя всего человеческого и вконец разобщила с обществом. Возглавлял Ведомство сэр Джон Мейзерфилд.

Когда он, позавтракав, вернулся из ресторана «У Скотта», на столе уже ждало расшифрованное донесение о Лили и ее местонахождении. Сэр Джон прочитал его у окна, в лучах солнечного света. Далеко внизу, за стеклом, текли к морю грязные, коричневые воды Темзы, цепочка черных барж, подобно стайке связанных жуков–плавунцов, шла вверх по течению, превозмогая усиливающийся прилив.

Сэр Джон был невысок, носил аккуратный коричневый костюм, двигался резко, даже порывисто. Для своих шестидесяти лет он хорошо сохранился, и лицо его редко выражало что–нибудь, кроме полного самообладания; все в этом человеке казалось законченным, точным и безукоризненным, даже аккуратно подстриженная стального цвета бородка и ухоженные ногти на веснушчатых руках.

Сэр Джон вернулся к столу и нажал кнопку, вызвал Копплстоуна. В ожидании он закурил, затягиваясь коротко и быстро, держа сигарету между затяжками подальше от себя, словно боясь уронить на костюм даже крошку пепла. Ничто не выдавало его раздражения. А он злился: глупые и нерасторопные агенты затянули слежку на полгода. Сэр Джон подавлял злость, как и все остальные чувства. Эмоции на службе он не выказывал никогда, в речах выражал только часть мыслей. Он был замкнут, скрытен, — такие не открывают себя сослуживцам.

Вошел Копплстоун — крупный мужчина сорока с лишним лет, с редеющими седыми волосами и по–детски открытым лицом. Над верхней губой у него красовалась подсохшая ранка — утром Копплстоун порезался, бреясь. Сэру Джону было известно, отчего так получилось. Перед сном Копплстоун непременно накачивался виски. Сэр Джон знал всю его подноготную.

Шеф взял донесение.

— Она в Сен–Жан–де–Люсе?

— Да, сэр Джон. Совсем рядом. Мы бы ее в неделю нашли, но французы…

— Оставьте! — Сэр Джон оборвал его на полуслове. — Вам известно, как с ней поступить. Кто будет этим заниматься?

Последний вопрос был риторический. Копплстоун понимал, что сэр Джон уже решил, кто займется ею.

— Дело щепетильное, может затянуться.

— Да, и оказаться вовсе бесполезным. Возможно, все это беспочвенная выдумка, но пока мы не узнаем правду, относиться к делу следует серьезно. Если Диллинг не лгал, у нас будет над чем поработать. Эта девушка унаследовала от него все. По нашим данным, она глупа и легкомысленна. Может статься, нам придется выплатить ей сотни тысяч фунтов. — Сэр Джон осторожно положил сигарету в пепельницу, посмотрел, как струйку сизого дыма разносит по комнате легкий сквозняк из окна. — «Легкомысленная», совсем не значит «наивная в денежных вопросах». Мы не станем — и не должны — обременять себя расходами. Поэтому от нее надо избавиться.

Ничуть не смутившись, лишь для порядка, Копплстоун спросил:

— Это совершенно необходимо?

— Вы не на аукционе, Копплстоун. Если можно заполучить что–нибудь дешево, мы так и делаем. Если можно заполучить что–нибудь даром, мы не отказываемся. Вытянув из мисс Стивенс все, что нужно, мы ее уничтожим. Но помните: тот, кто станет ею заниматься, не должен об этом знать. Так ему легче будет соблазнить ее пряником огромного богатства.

«Если спуститься на восемь этажей, — думал Копплстоун, — выйдешь к людям, которые ходят по улицам и набережным, не подозревая, что здесь, наверху, жизнь человека не стоит ни гроша». Ему вдруг захотелось очутиться в своей холостяцкой квартире и налить себе первую вечернюю рюмку виски — сделать первый шаг на пути к забвению. На душе у него слишком много грехов, чтобы всю ночь оставаться одному, трезвому, в галере тягостных воспоминаний.

— Таков ваш приказ, сэр Джон?