Мастер Загадок

— Я-то выживу. А Дет? Он может менять облик?

— Не знаю. Никогда его не спрашивал. — Данан задумался. — Я всегда подозревал, что у него больше талантов, чем одна только игра на арфе, и все-таки не могу себе представить, чтобы он превратился в дерево. Непохоже, чтобы он когда-нибудь мог совершить подобное.

Моргон спросил:

— А какие таланты ты у него подозреваешь?

— Да в общем, ничего такого; просто я бы не очень удивился, если бы он смог сделать что-нибудь необычное. Он ведь большей частью молчалив и никогда не выходит из себя… Вернее, он всегда весь в себе. Ты, вероятно, знаешь его лучше, чем кто-нибудь другой.

— Нет. Молчание — это я знаю… Иногда мне кажется, что это просто молчание, к которому привел его жизненный опыт, а иной раз — что оно становится молчанием ожидания чего-то.

Данан кивнул:

— Да. Но ожидания чего?

— Не знаю, — тихо ответил Моргон. — Но очень хотел бы знать.

Они вышли на дорогу. По ней грохотала телега, везущая выделанные шкуры убитых в окрестностях Кирта зверей. Кучер, заметив их, замедлил бег лошадей и остановил телегу. Они уселись в нее, и Данан, откинувшись на шкуры, сказал:

— Я интересуюсь Детом с того дня, как он однажды зимой, семьсот лет назад, пришел к моему двору и попросил, чтобы его научили старинным исигским песням в обмен на его музыку. Выглядел он точно так же, как теперь, а его игра на арфе… Даже тогда она казалась неземной.

Моргон медленно повернул к нему голову:

— Семьсот лет назад?

— Да. Я помню, что это случилось всего через несколько лет после того, как я услышал об исчезновении волшебников.

— А я думал… — Моргон осекся на полуслове. Колесо телеги подскочило на камне, скрытом в выбоине под снегом. — Так, значит, он не был в Исиге, когда Ирт делал для меня арфу?

— Нет, — удивленно ответил Данан. — Как он мог быть здесь? Ирт сделал эту арфу примерно лет за сто до основания Лунголда, а Лунголд — это место, где родился Дет.

Снова пошел снег, падая легко и бесцельно; Моргон посмотрел на черное небо с внезапным отчаянным нетерпением:

— Все опять начинается сначала!

— Нет. Неужели ты не чувствуешь там, в глубине земли? Конец…

В этот вечер Моргон сидел один в своей комнате, не двигаясь, устремив взгляд на огонь. Круг камней и кольцо ночи окутывали его знакомым покойным молчанием. Он взял в руки арфу, но играть не стал; пальцы его не спеша ощупывали края звезд. Наконец он услышал шаги Дета, и шкуры, закрывающие дверь в комнату, отодвинулись. Он поднял голову, встретил взгляд арфиста, когда тот входил, и послал в бездонные вопрошающие глаза осторожную мысль.

Он почувствовал невероятное изумление, словно, открыв дверь какой-нибудь незнакомой укрепленной башни, он вдруг попал в собственный дом. Потом в его сознании нечто произошло — он ощутил что-то похожее на вспышку белого огня. Потрясенный и ослепленный, он неуклюже вскочил, арфа, звеня, упала на пол. Примерно секунду он ничего не видел и не слышал, затем, когда яркий, сияющий перед его глазами туман начал рассеиваться, он узнал голос Дета:

— Моргон, извини. Садись.

Наконец Моргон обрел зрение, замигал — ему казалось, будто по комнате плавали разноцветные пятна. Он сделал шаг, споткнувшись о столик. Дет взял его за руки и усадил на стул.

Моргон шепнул:

— Что это было?

— Разновидность Великого Крика. Моргон, я забыл, что ты учился у Хара проникать в чужое сознание, — ты напугал меня.

Он налил вина. Моргон сидел крепко сжав руки, вибрация крика до сих пор звучала у него в ушах. Потом он протянул руку, почти не слушавшуюся его, чтобы принять чашу. Поднявшись на ноги, он швырнул ее через всю комнату, расплескав вино по стенам.

— Почему ты лгал мне, будто был в Исиге, когда Ирт делал эту арфу? — спросил он, внимательно изучая лицо Дета. — Данан сказал, что это было еще до твоего рождения.

В глазах арфиста он не увидел удивления — только понимание. Дет не спеша налил себе еще вина и отхлебнул из чаши. Потом сел, покачивая ее в руках.

— Ты что же думаешь — я тебе лгу? Моргон продолжал молча ждать ответа на свой вопрос, однако, не выдержав ожидания, задал следующий:

— Нет… ты что — волшебник?

— Я — арфист Высшего, — ответил Дет.

— Тогда не объяснишь ли, почему ты сказал, будто был в Исиге за сто лет до того, как родился?

— Тебе нужна полуправда или правда?

— Правда.

— Тогда тебе придется просто верить мне. — Голос арфиста внезапно сделался тише, чем бормотание огня, он таял в молчании камней. — За пределами логики, за пределами разума, за пределами надежды. Верь мне.

Моргон закрыл глаза. Он сел, голова его болела, он откинул ее на спинку кресла.

— Ты научился этому в Лунголде?

— Это была одна из немногих вещей, которым я смог научиться. Однажды волшебник Талиес ужасно рассердился и издал этот безмолвный крик. Я случайно оказался им застигнут. Тогда Талиес научил меня ему — в качестве извинения.

— Научишь меня?

— Прямо сейчас?

— Нет. Сейчас я едва способен думать, ну его, этот крик. Ты часто им пользуешься?