Мастер Загадок

Они скреблись и отмывались за домом. Кое-как приведя себя в порядок, Элиард отправился на ферму Грима Окленда, чтобы помочь грузить зерно из амбара на телеги, а Моргон пошел но полевой стерне к прибрежной дороге, ведущей к Толу.

Только что на якорь стали три торговых корабля, паруса их были уже убраны. Как только Моргон ступил на причал, с одного из них тут же спустили прочный трап. Матрос осторожно свел по нему с палубы вороную лошадь — изумительной красоты длинноногое животное. Солнце отражалось в лоснящихся, гладких боках, играло самоцветами на уздечке.

Торговцы приветствовали Моргона с носа корабля, и он ускорил шаг, чтобы встретить их, когда они сойдут на берег.

Они приближались к нему плотной живописной группой: некоторые из купцов были одеты в длинные тонкой работы оранжевые херунские одежды, другие красовались в анском платье или в облегающих, богато расшитых рубашках из Имриса. Они носили кольца и цепочки из Исига, отороченные мехом шапки из Остерланда, которые при случае охотно раздавали вместе с костяными ножами и медными пряжками детям, стайками кружившим возле причала застенчиво наблюдая за приезжими. В числе других товаров на кораблях привезли железо из Исига и херунское вино.

Грим Окленд подошел на несколько минут позже, когда Моргон уже успел проверить качество вина.

— Мне бы тоже выпить глоточек после всего этого, — заметил Грим.

Моргон хотел было улыбнуться, но из-за разбитых губ передумал.

— Зерно погружено?

— Почти. Харл Стоун везет шерсть и кожи из твоего сарая. Было бы умно с твоей стороны взять весь металл, который они привезли.

Моргон кивнул, взгляд его снова скользнул в сторону вороной лошади, привязанной к поручням причала. Матрос притащил с корабля седло, уравновесил его на поручнях рядом с лошадью.

— Это чья же кобылка? — спросил Моргон, указывая на лошадь и суетящегося возле нее матроса. — Похоже, что кто-то прибыл к нам сюда вместе с торговцами. А иначе можно подумать, что Элиард тайно обменял ее на Акрен.

— Ну уж не знаю, — ответил Грим, и его рыжие седеющие брови медленно поползли вверх. — Парень, это, конечно, не мое дело, но пусть бы твои личные наклонности не мешали твоему долгу, который ты рожден исполнять.

Моргон пригубил из чаши.

— А они мне и не мешают.

— Было бы крайне неприятно, если бы ты… — Грим пожевал губами. — Если бы ты умер, — закончил он. Моргон пожал плечами:

— Но есть же Элиард.

Грим тяжело вздохнул:

— Говорил ведь я твоему отцу, чтобы не посылал тебя в то училище. Оно все у тебя в голове перепутало. Так нет же. Он и слушать не хотел. Говорил я ему, что худо отпускать тебя с Хеда так надолго; никогда так не делалось, ничего хорошего не могло из этого выйти. И ведь я был прав. Как думал, так и вышло. Ничем хорошим поездка твоя не закончилась. Ты удираешь в какую-то чужую страну, играешь в загадки с… с человеком, который должен был бы иметь совесть, чтобы оставаться там, где он есть, раз уж помер и предан земле. Нехорошо, нехорошо… Не так, совсем не так подобает вести себя князю Хеда. Не делается так.

Моргон приложил край тяжелой металлической чаши к своим распухшим губам и после недолгого молчания сказал:

— Певен не мог найти упокоение в могиле, ведь из-за того, что он неправильно произнес заклинание, он нечаянно убил семерых своих сыновей, а потом он покончил с собой — от горя, тоски и позора. Как ему после всего этого успокоиться?! Певен говорил мне, что после стольких лет с трудом вспоминает имена сыновей. Это его тревожило. Я узнал их имена в Кэйтнарде и назвал ему. Это его приободрило.

Лицо Грима налилось кровью.

— Не подобает тебе так себя вести, — резко бросил он. Грим отошел в сторону, поднял крышку сундука, наполненного железными брусьями, и с грохотом захлопнул. Рядом с Моргоном возник торговец:

— Ты доволен вином, господин?

Моргон кивнул. На торговце был камзол тонкого зеленого, точно весенние листья, сукна, белая норковая шапка, через плечо его висела на белом кожаном ремне арфа черного дерева.

Чья эта лошадь? — спросил Моргон. — И где ты взял эту арфу?

Купец с улыбкой снял арфу с плеча:

Я помню, как ты, господин, любишь арфы, вот и отыскал эту в Ане. Для тебя. Она принадлежала арфисту владетеля Хела — Кола. Она очень старая, но посмотри, как хорошо сохранилась!

Моргон провел ладонями по изящным резным поверхностям, потрогал пальцами струны, слегка ущипнул одну из них.

— Уж больно много струн, — буркнул он. — Их тут, верно, больше тридцати.

— Тебе она нравится? — спросил купец. — Возьми ее себе на время, играй на ней.

— Я, наверное, не смогу…

Купец остановил его легким движением руки:

— Как можно определить цену такой арфы? Возьми ее, узнай ее. Нет нужды решать прямо сейчас. — Он помог Моргону перекинуть ремень через плечо. — Коли она тебе понравится, без сомнения, мы сможем прийти к соглашению, которое устроит нас обоих.

— Без сомнения. — Моргон посмотрел на Грима Окленда и покраснел.