Мастер возвращений

Хансейкер содрогнулся. Он знал, что Ричард Айликов не был обычным работником на пассажирском корабле. Для этого он слишком компетентен — не в области разных механизмов, а в том, что касалось смерти. Он даже не вздрогнул, увидев тело Кантсвинкль, да и сама ее смерть, кажется, не слишком его огорчила.

И все же все эти смерти, три на корабле и четвертая здесь, казались ужасно небрежными для человека, который зарабатывал на жизнь убийствами. Хансейкер тихонько вздохнул и вышел из нелегальной базы. Он ощутил себя грязным уже от одной мысли о работе Айликова. Скорее, даже о нем самом. Айликов не выглядел безобидным — уж настолько наивным Хансейкер не был, — но все же казался… эффективным, а не смертельно опасным.

Его взгляд отвлекло движение. К столу подходил Айликов. Хансейкер даже не заметил, как тот вошел в комнату.

Хансейкер сдавленно вскрикнул. Айликов приподнял бровь. Он спугнул Хансейкера, и это его развеселило. Айликов многозначительно улыбнулся и подошел ближе, как будто ничего не заметил.

— Постояльцами интересуемся? — спросил он.

— И что? — ответил Хансейкер, тут же сообразив, что дал не самый умный ответ. Но, наверное, не лучшими вариантами стали бы «а тебе какое дело?» или «вали отсюда».

— У кого-то из них отыскалась история с нехваткой кислорода?

— Что? — удивился Хансейкер, не ожидавший такого вопроса.

— Я понял, когда говорил с капитаном, что все наши жертвы тем или иным способом задохнулись. А из-за пожара мы бы задохнулись все. Вот я и думаю, а не имеем ли мы дело с каким-то сценарием мести?

Айликов оперся локтями о стол.

— А мне откуда знать? — ответил Хансейкер чуть дрогнувшим голосом.

Айликов нахмурился:

— У меня нет доступа к серьезной базе данных. А у тебя есть. — Тут его глаза слегка расширились. — О, ты решил первым делом проверить меня.

Сердце у Хансейкера колотилось. Терять ему было нечего: если Айликов собирается его убить, то это произойдет сейчас. Поэтому он вывел на экран историю Айликова и подтолкнул планшет к нему через стол.

— Эти базы составляют так паршиво, — сказал Айликов. — Ничего толком не узнаешь, верно?

Он поднял на него бледно-голубые глаза и подмигнул. Как он может смеяться, говоря об убийствах? Хансейкер невольно вспомнил слова Кармайкл: убийство не должно быть темой для легкой болтовни. И предметом для улыбок.

— У всех нас есть прошлое, Гриссан, — сказал Айликов. — В твоем прошлом есть хищения с курортов, где ты работал. Весьма творческие хищения, могу добавить: они сделали бы тебя очень богатым, если бы ты придерживался исходного плана.

Хансейкер ощутил, как у него теплеют щеки. Об этом никто не знал. Как же Айликов это разнюхал?

— Проблема в том, что в этой профессии более молодые и менее опытные работники переходят с курорта на курорт, а те, кто старше, получают заслуженную синекуру. Как думаешь: правильное слово — синекура?

— Синекура подразумевает должность, где почти ничего не надо делать. А это не так. В моей профессии, чтобы подняться на вершину, нужно все время работать. — Хансейкер говорил отрывисто, показывая свою досаду. Щеки потеплели еще больше. Он позволил Айликову довести себя до раздражения.

Айликов слегка улыбнулся:

— Я неправильно выразился. Я просто имел в виду, что ты поднялся до вершины своей профессии и остался на одном месте. На курорте, который стал «твоим», хотя ты им и не владел. Ты стал глазами и ушами этого места. Лицом, которое знакомо всем. Именем, которое связали с этим курортом. Вот почему тебе купили это заведение и не стали преследовать по суду. Ты хоть знал, какую дыру они тебе подобрали? Это была их идеальная месть, да? Фактически ссылка, подальше от населенных зон этого сектора. Тебя это не смущает?

Смущает, унижает, бесит. Хансейкер не ответил, но предположил, что все эти эмоции отразились на его лице.

— Но и тогда ты наверняка припрятал деньги, украденные на других курортах. И ты мог исчезнуть. Ты просто решил этого не делать.

Убегать было слишком стыдно. Хансейкер попросту не сумел бы взглянуть в лицо никому из прежних коллег. И никогда не сможет.

— У всех есть своя тайная история, — продолжил Айликов. — Не сомневаюсь, что и твои пальцы стали липкими не без причины. У моей истории тоже есть причина. Моей матерью была Галина Лейла Орлинская. Поищи ее в своей маленькой базе данных.

Хансейкер взял планшет. Пальцы у него дрожали, черт бы их побрал. Не контролирует реакции, прежде это удавалось лучше. Он отыскал в базе Галину Лейлу Орлинскую. У нее имелось еще с полдюжины псевдонимов. Шпионка высокого класса, которая перешла на сторону противника, захватив с собой важнейшую информацию, изменившую ход одной из пограничных войн. Последние несколько лет жизни обслуживала разные державы в качестве наемника.

— Уверен, тут не сказано, что она нанимала и меня. Как наемного убийцу. Она считала, что у меня для такой работы вполне подходящий характер.

— А это так? — спросил Хансейкер и сразу пожалел, что не может взять свои слова обратно. Но Ричард этого словно не заметил.