Мастер ветров и закатов

– Вот это правильный вопрос, я его ждал. И заранее позаботился об ответе. Не знаю, над всем ли, но над моим домом на Левом берегу небо определенно оранжевое. И над Иафахом тоже, и над замком Рулх. И над домом Нумминориха в Новом Городе, и над улицей Трех Синих Дверей, по свидетельству Кофы, который сейчас там прогуливается. И еще над доброй дюжиной разных мест. Зато, скажем, над усадьбой сэра Манги Мелифаро оно совершенно обычное. Ясное и звездное. Из чего, скорее всего, вытекает, что вся эта красота – только для горожан, деревенским жителям ее не досталось. Хотя для полной уверенности следовало бы опросить побольше народу. Но я пока не успел.

– И сколько это продолжается?

– По крайней мере, я заметил перемену примерно четверть часа назад.

– Ясно. Получается, гораздо дольше, чем вчера. Слушай, а может быть, что это навсегда?

– Теоретически возможно вообще все что угодно. Но на практике небо уже понемножку темнеет. Устал наш неизвестный мастер.

– Похоже на то.

Некоторое время мы молча смотрели в окно. Оранжевый постепенно становился кирпичным, потом бурым, темнел, пока не сделался обычным свинцово-чернильным цветом пасмурного ночного неба. Представление закончилось.

– Ну и что это вообще было? – озадаченно спросил я.

– Понятия не имею. Но подозреваю, это происшествие скорее по твоему ведомству, чем по моему.

Джуффин выглядел ужасно довольным.

– А что, у меня уже есть какое-то ведомство? – вскинулся я.

Он вздохнул.

– Сэр Макс, кончай притворяться одушевленной табуреткой. У тебя отлично выходит, вот что значит правильно выбрать амплуа. Но я совершенно точно знаю, что к твоему туловищу приделана совсем неплохая голова. Все ты прекрасно понимаешь.

Ну… да.

– Чудеса без Очевидной Магии? – спросил я. – Верный признак того, что за дело взялся человек, которому мы снимся?

– Рад, что ты все-таки запомнил тот наш разговор. Ты тогда был такой сонный и обалдевший от всего сразу, что я опасался, не придется ли рассказывать заново.

– Сонный и обалдевший – идеальное состояние для разговоров о спящих. И, надо думать, тоже обалдевших от всего, что им приснилось.

– Именно, – подтвердил Джуффин. И помолчав, добавил: – Прости меня, сэр Макс. Но сейчас я вынужден сказать ту самую ужасную вещь, которую ты каждый день боялся от меня услышать. По-моему, тебе пора приступать к работе. Причем учти, это даже не мое решение.

– А чье? – мрачно спросил я.

– Неизвестного автора. Того, кто так здорово разукрасил наше небо. Нам от его художеств никакого вреда, одно только удовольствие. По крайней мере, пока. А вот для него каждый день на счету. Впрочем, это я тебе уже объяснял.

– Ну и как, по-твоему, я буду его искать?

– Понятия не имею, – мечтательно улыбнулся Джуффин. – Собственно, это и есть самое интересное.

Иногда мне очень хочется стукнуть его чем-нибудь тяжелым. Но это совершенно бессмысленное действие. Поэтому мой рациональный ум протестует и не дает мне даже попытаться. Вот и на сей раз я только нахмурился, отвернулся, помолчал, подумал и сказал:

– Но учти, по утрам я никаких сновидцев искать не буду, хоть убивай. Мое слово твердо.

– Ладно, – легко согласился Джуффин. – Можешь искать после полудня. И начни, пожалуйста, с меня. Понимаю, это будет непросто, но я дам тебе подсказку: в полдень я обычно сижу в одном красивом доме, построенном незадолго до окончания правления династии Клакков неподалеку от Большого Королевского Моста…

Я невольно улыбнулся.

– Почему-то думал, что Дом у Моста построили еще при Халле Махуне Мохнатом, когда и города-то считай не было. У него такой важный вид, словно он был вообще всегда.

– Надо же, угадал, – фыркнул Джуффин. – У тебя настоящий талант к сыскному делу. Всегда это подозревал. Большая удача заполучить такого ценного сотрудника!

– Ты вообще везучий, – вздохнул я.

– Ты тоже, – очень серьезно сказал он.

И был, разумеется, прав. Как всегда.

Оставшись в одиночестве, я поставил жирный крест на своей вольной жизни праздношатающегося бездельника. И горевал по ней очень долго, минуты полторы, а может быть даже две. Сложно следить за временем, когда целиком погружен в бесконечную скорбь. А устав страдать, я разогрел остатки принесенной Джуффином камры и выпил ее, чокнувшись с собственным отражением в зеркале. У этого мерзавца, надо сказать, была чрезвычайно довольная рожа. В отличие от меня он уже сообразил, что для нас начинаются интересные времена. При этом право не подскакивать на рассвете мы выторговали заранее – о чем еще и мечтать?

Он меня убедил.