Мастер темных Арканов (СИ)

— Теперь не могли бы вы подписать бумагу. Так… формальности… — он как-то странно посмотрел на меня и протянул лист с напечатанным текстом.

Ну… Меня вот с детства учили, что пока ничего не прочитаешь, подписывать не надо. Поэтому, взяв документ, я быстро пробежался по нему глазами.

Так-так… Я, такой-то, разрешаю сканирование на аппарате… честно признаюсь… зубодробительный набор цифр и букв, которые, судя по всему, были его названием, но я прочитать не смог, претензий не имею и тому подобное. Обычная бумага вроде. Подписал.

— Отлично, — заулыбался Ивакин, и мне показалось, что сильно удивился. Хотя, наверное, всё же показалось. — Всем бы быть такими сознательными, как вы, князь! Теперь не могли бы вы описать того самого парня, который устроил этот прорыв, — начальник поставил передо мной небольшой приборчик с горящим в нем голубым кристаллом.

— Просто представьте террориста, и это устройство считает образ, — услужливо подсказал мне собеседник.

Блин, как-то даже жутковато допускать к себе в голову подобную хрень. Но, вспомнив заверения Ефграфа, что уже никто не сможет определить, что Павел Черногряжский на самом деле вообще не тот Павел, да и сам отказ будет крайне подозрительным, кивнул и, закрыв глаза, представил себе того самого человека, крикнувшего «Во славу Астарты».

Ничего не почувствовал, но буквально через минуту довольный Ивакин убрал устройство и вновь уставился на меня нечитаемым взглядом.

— Имел я сегодня беседу с некой Ксенией Лопухиной, — многозначительно произнес он, — вам известна такая девушка?

— Известна, — кивнул я, окончательно решив придерживаться тактики «оскорбленной невинности». — А какое это имеет отношение ко мне?

— Видите ли, меня заинтересовало ваше внезапное выздоровление. По моим данным, это поистине можно считать чудом, — инквизитор не отрывал от меня взгляда.

— А это что, преступление? — я не удержался, и голос мой зазвучал возмущенно.

— Разумеется, нет, — поспешил возразить Савелий Фомич. — Считайте это человеческим интересом. Вас кто-нибудь ещё лечил?

— Это допрос? — добавил я возмущения в голос.

— Как вы могли такое подумать! — театрально воскликнул инквизитор и всплеснул руками. Но эти его холодные глаза. Следак, блин… — Просто беседа с уважаемым наследником знатного рода.

— Тогда хочу вас заверить, Савелий Фомич, у меня был только один доктор. Ксения Лопухина. Других не знаю. А то, что я выздоровел… Что же, видимо, боги посчитали, что мне еще рано отправляться на тот свет.

— Боги… — как-то неопределенно хмыкнул собеседник. — Боги — это понятное дело.

— Сомневаетесь? — прищурился я.

— Ну что вы! — снова эти театральные ужимки. — Нисколько! Что ж, больше не смею вас задерживать, князь. Надеюсь, вы еще не раз поможете инквизиции и Российской Империи в целом.

— Помогать Российской Империи — обязанность каждого дворянина, — внезапно, сам от себя не ожидая, ляпнул я. Но мои слова старшему инквизитору понравились, и он проводил меня до двери кабинета. По-моему, Ивакин был готов проводить меня и до выхода, но за дверью уже ждала Громова. Увидев ее, мужчина поморщился.

— Желательно, чтобы вы ждали у входа в отделение, княгиня, — нравоучительно заметил он.

— Я телохран князя Черногряжского, — спокойно заявила та.

— Вот как… — инквизитор окинул меня оценивающим взглядом. — Поздравляю вас, князь. Вижу, на поправку пошло не только ваше здоровье, но и материальное состояние. Рад за вас.

— Причем здесь моё материальное состояние? — не понял я, но ответить на этот вопрос было уже некому. Старший инквизитор скрылся за дверьми, а перед нами будто из-под земли появился тот самый охранник-маг со входа. На выход мы шли в полном молчании.

— И о чем он тебя спрашивал? — Аня наконец выплеснула свое любопытство.

— Снял описание парня, который порыв устроил, — пожал я плечами, — больше ничего.

Распространяться о том, что инквизитор решил разузнать, как это я так быстро вылечился, не стал. В конце концов, меньше знаешь — крепче спишь. Надеюсь, что на этом Ивакин успокоится. Впрочем, прекрасно помню этот холодный взгляд. Уж больно фанатичным выглядел Савелий Фомич. И то, что мои объяснения его успокоили… Вот тут у меня есть сомнения. Но, опять же, будем верить Ефграфу, который клялся-божился, что никто ничего не узнает и не сможет узнать. Да и до сентября всего-то чуть больше месяца. А потом я свалю в академию, и все успокоится. Как говорится, нет тела — не дела! Но советоваться на этот счет надо с Остерманом, а не со своим будущим телохранителем. Кстати, надо бы выяснить, что там за обязанности у нее такие

Этот вопрос я задал за обедом. Ну а что? Пригласил девушку в ресторан, который располагался в том же здании, где и отделение Инквизиции. Время-то уже обеденное. А то, что наш обед больше напоминал романтический ужин, тут я, знаете ли, не виноват. Ресторан посветовала именно Анна. Кстати, в неформальной обстановке моя спутница расслабилась и оказалась весьма приятной собеседницей. Но все же больше мы говорили о делах. В первую очередь — о контракте, так как я нихрена не знал, что там да как.