Мастер снов

Кто мог двигаться, подхватили своих павших собратьев и поволокли прочь. Хромая, ругаясь и мстительно оглядываясь, словно стараясь запомнить наши лица.

– Айсонтин! – выплюнул бритоголовый, тыча в мою сторону пальцем.

В другое время он получил бы за оскорбление оплеуху, и не одну, но не сейчас…

– Сон рушится! – крикнул светловолосый юноша.

Кеута прыгнула вперед и ухватила одного из бритоголовых накленгов за шею сзади, сжала так, что тот захрипел.

Нас снова швырнуло в очередной обрывок баннгокского приключения.

…Мы стояли неподалеку от набережной. В темном парке. Я попытался вспомнить, видел ли такой в реальности, и не мог.

Нас было пятеро, включая пленного. Придушенный Кеутой, тот лежал на земле и не шевелился.

– Туан, ты как? – спросила девушка.

Парень молча кивнул, неловкими пальцами вытащил из кармана платок и перетянул запястье.

– Могла бы и помочь, – сказал я Хэлене зло. Она заморгала, недоумевающе глядя на меня.

– Не надо, – остановила меня Кеута, примирительно касаясь моего предплечья. – Она растерялась. С каждым может случиться. Мы тоже не сразу научились контролировать себя в снах. Тем более таких.

– Прости, – пробормотала ученица.

– Ничего, – ответил я после короткой паузы, во время которой сумел успешно загасить гнев. – Это не твоя вина.

Двух-, нет, трехуровневое признание. Для большинства окружающих оно означало: «Я не должен строго судить человека, попавшего в смертельную ловушку». Хэл услышала иное: «Ты только учишься, для тебя это сложно». А на самом деле я признавал, что не могу осуждать дэймоса, который подсознательно желает видеть страдание. Сам такой. Или был таким. Мне нужно строже следить за ней. И ей придется ответить за свои промахи чуть позже.

Туан наклонился над накленгом и прижал пальцем какую-то точку на его шее.

Тот немедленно пришел в себя, задергался, но парень не отпускал его, пристально вглядываясь в лицо, и принялся задавать вопросы. Очень быстро. Я почти не понимал, что говорит один и отвечает другой. Это была какая-то мешанина тайского сленга и южного диалекта. Когда пленный огрызался со злостью, Туан сильнее прижимал его шею, и тому приходилось продолжать говорить.

– Почему они в черных очках ночью? – тихо спросила меня Хэл.

– Помнишь, я говорил о самообуздании, сокрытии своего внутреннего мира. Они закрывают глаза для того, чтобы никто не мог заглянуть им в душу. Отгораживаются таким образом от остальных людей.

– Твоя ученица? – кивнула на девушку Кеута.

– Да.

Теперь я лучше смог рассмотреть сновидящую. Она двигалась легко и плавно, но в то же время в ней чувствовалась решительность и сдержанная сила. Розовые губы улыбались, темно-карие глаза были серьезны. Пряди черных волос, срезанных на уровне середины щеки, казались теплыми и мягкими, словно кошачий мех. К ним хотелось прикоснуться. Интересно, как она выглядит в реальности.

– Сочувствую, придется вам, ребята, помучиться.

Я был согласен с ней. У Хэлены возникли новые вопросы, но пока она придержала их.

– Он ничего не скажет. – Туан выпрямился и отпустил пленного, который снова осел на землю, презрительно ухмыляясь.

– Нет смысла задавать вопросы. И времени нет. – Я подошел, наклонился и выдернул гарнитуру из разъема на бритой голове.

Накленг взвыл от боли, приподнялся было, но снова рухнул на траву, а я сжал в кулаке маленькую деталь, и она начала рассыпаться на мелкие обломки, впивающиеся мне в ладонь. Вместе с этим перед моими глазами стали вспыхивать яркие обрывочные картины. Запоминающиеся и болезненные.

– Он целитель? – услышал я тихий, недоумевающий голос Кеуты, пробившийся ко мне сквозь мутную пелену звуков.

– Да, – ответила Хэл, со слегка напряженной интонацией. – А что?

– Странные методы работы.

– Ну, он развивал разные способности… А вы оба выглядите как местные.

– Охотники на дэймосов должны уметь принимать нужный облик, чтобы вписаться во враждебную среду, – пояснила Кеута.

– У нас две новости, – сказал я, прерывая их тихий разговор и стряхивая с ладони мелкий мусор, оставшийся от платы памяти. – Первая: я знаю, что случилось с Никосом.

– Что же? – быстро спросил Туан.

– Подпольная торговля органами. У этой группировки уже давно висел заказ на здорового белого мужчину. И Никос оказался подходящим образцом.

– Торговля органами?! – в голосе Хэл больше не было недоверия, только глубочайшее возмущение.

– Да. Это в Полисе, с нашими технологиями, ты можешь легко приобрести печень или почки, выращенные искусственно, – сказала Кеута, глядя на нее. – А здесь с этим сложно. Поэтому проще поймать ночью путника и вырезать у него все, что нужно.

– А вторая новость? – спросила Хэл.

– Дэймос понял, что мы вторглись в его сон.

Два сновидящих застыли, прекрасно зная, что означают мои слова.

– Сколько у нас осталось? – быстро задал самый важный вопрос Туан.

– Не знаю.

– Где Никос? – В глазах Кеуты зажглись два огонька нетерпения и стремления начать немедленно действовать.

– Проще показать.

– Тогда выдвигаемся не медля! Ты – первый.