Мастер снов

Ключ свободно повернулся в замочной скважине, дверь открылась легко и беззвучно. За годы отсутствия хозяйки домик должен был слегка обветшать, но, к своему удивлению, я увидел, что здесь регулярно убирали. Высокие окна с частым переплетом чисто вымыты, на них покачиваются от сквозняка белые занавески, полы из светлого дерева подметены, на белых оштукатуренных стенах ни обрывка паутины, ни следа потека зимней сырости. В маленькой кухне на светло-бежевых шкафчиках недавно подновлен орнамент из плодов и листьев. Запах краски еще не выветрился. В одной-единственной комнате на круглом столе – букет колокольчиков в вазе, а широкая кушетка у панорамного окна застелена пледом.

Идеальное место для работы. Интересно, кто так бережно заботился о жилище сновидящей? Неужели Ирис приходила сюда?

Узкая винтовая лестница вела на второй этаж, но упиралась в закрытый люк на потолке. Я поднялся по ступеням, толкнул тяжелый деревянный щит, но тот не подался – создавалось впечатление, что сверху на нем стояло что-то тяжелое. Видно, секрет такой же, как и с моим зеркалом – внутрь пускали не всех.

Я спустился обратно в гостиную, открыл окно и, глядя сквозь ветви сосен на море, достал коммуникатор.

Герард ответил почти сразу.

– Да, Мэтт?

Фоном к его голосу с той стороны звучали еще два – принадлежащие Хэл и коту.

– Ну как там у вас дела?

– Все отлично, – довольно пророкотал оракул. – Твоя ученица вместе с Аяксом разносят дом.

– Слушай, у меня вопрос. Пациент считает, будто его тело сновидения начало жить своей жизнью, появляется в реальности и делает, что ему вздумается. Такое вообще может быть, или это психическое расстройство?

– Погоди.

Через чуткий динамик я слышал, как он вышел из комнаты, задвинул за собой дверь. Теперь в трубке зазвучало отдаленное пение птиц, размеренное дыхание моего друга, и наконец:

– Куда ты опять успел ввязаться?

– Просто интересуюсь.

– С чего бы это?

– Ты можешь ответить на вопрос?

– Ладно. В древности появление двойника считалось одним из предзнаменований смерти. Человек, к которому являлось его отражение, умирал очень скоро. Хотя, – Герард хмыкнул, – иногда бывали исключения.

– Но тело сновидения – не двойник.

– Наши предки полагали, что оно – душа человека. И если она является к нему, то уже практически отделилась от тела и готова уйти.

– Еще какие есть версии?

– Некоторые считали, будто люди живут в двух мирах одновременно. Один мир – наш, второй – тот, с которым мы можем соприкоснуться во сне. И двойник приходит из этого второго мира, чтобы предупредить об опасности.

– Что говорит современная наука?

– Двойник – проекция сознания, каким-то образом принимающая визуально воспринимаемую форму.

– Эта проекция опасна?

– Нет, насколько я знаю. Напугать, конечно, может. Мало приятного вдруг увидеть рядом себя самого.

– А если предположить, чисто теоретически, что это происходит со сновидящим?

– Мэтт, – произнес оракул внушительно. – Я в курсе твоего кодекса целителя, который запрещает тебе выдавать секреты и личность пациентов. Но в этом случае ты должен сказать, с кем собрался действовать.

– Все так серьезно?

– Да.

– И в чем причина беспокойства?

– В том, что я ни разу не слышал, чтобы собственное тело сновидения являлось к мастеру сна…

– Ясно. Спасибо.

– Твой… учитель не упоминал ни о чем подобном?

– Нет.

– Надеюсь, ты не увидел сам себя?

– Нет, – усмехнулся я. – Повторяю, это просто чисто теоретическое рассуждение. Так что нет причин для беспокойства.

– Ну ладно, – в голосе Герарда звучало не слишком много доверия. – Смотри, опять не вляпайся в неприятности.

– Непременно, – отозвался я на эту заботу обо мне, высказанную столь своеобразно, и отсоединился.

Затем развернул кушетку так, чтобы солнечные лучи не падали на изголовье. Улегся, чувствуя под спиной удобный, в меру упругий и жесткий матрас, свернул плед, сунул его под голову и вытащил из кармана кольцо. Полюбовался игрой камней, подбросил на ладони и положил рядом с собой, а вместо него достал ключ.

Для работы оракула необходима вещь, которую пациент держал в руках во время эмоционального всплеска. Целителю эффективнее всего работать с предметом, который ему отдали по доброй воле. Дэймос может действовать с любым трофеем, подаренным, украденным, потерянным и тем, которому не придают совершенно никакого значения.

– Ну, посмотрим, Эйнем, что происходит в твоем подсознании… – Я сжал ключ в руке, закрыл глаза и тихо произнес заветное слово: – «Вокруг…»

Сон приближался медленно, мягко, пугливо, готовый отпрянуть от любого резкого звука или моего неосторожного движения. Я ощущал его и лежал не шевелясь, едва дыша. А тот подкрадывался все ближе и ближе, еще немного, и он коснется меня… как вдруг рядом послышался взволнованный голос:

– Мэтт! Ты уже начал?

Я открыл глаза, приподнялся и незаметно накрыл ладонью кольцо.

– Эйнем, ты?

Целительница торопливо входила в комнату. Одетая все в то же легкое белое платье с высокой талией, с распущенными золотистыми волосами, она выглядела немного обеспокоенной и как будто виноватой.