Мастер снов

Кто мог двигаться, подхватили своих павших собратьев и поволокли прочь. Хромая, ругаясь и мстительно оглядываясь, словно стараясь запомнить наши лица.

— Айсонтин! — выплюнул бритоголовый, тыча в мою сторону пальцем.

В другое время он получил бы за оскорбление оплеуху, и не одну, но не сейчас…

— Сон рушится! — крикнул светловолосый юноша.

Кеута прыгнула вперед и ухватила одного из бритоголовых накленгов за шею сзади, сжала так, что тот захрипел.

Нас снова швырнуло в очередной обрывок баннгокского приключения.

…Мы стояли неподалеку от набережной. В темном парке. Я попытался вспомнить, видел ли такой в реальности, и не мог.

Нас было пятеро, включая пленного. Придушенный Кеутой, тот лежал на земле и не шевелился.

— Туан, ты как? — спросила девушка.

Парень молча кивнул, неловкими пальцами вытащил из кармана платок и перетянул запястье.

— Могла бы и помочь, — сказал я Хэлене зло. Она заморгала, недоумевающе глядя на меня.

— Не надо, — остановила меня Кеута, примирительно касаясь моего предплечья. — Она растерялась. С каждым может случиться. Мы тоже не сразу научились контролировать себя в снах. Тем более таких.

— Прости, — пробормотала ученица.

— Ничего, — ответил я после короткой паузы, во время которой сумел успешно загасить гнев. — Это не твоя вина.

Двух-, нет, трехуровневое признание. Для большинства окружающих оно означало: «Я не должен строго судить человека, попавшего в смертельную ловушку». Хэл услышала иное: «Ты только учишься, для тебя это сложно». А на самом деле я признавал, что не могу осуждать дэймоса, который подсознательно желает видеть страдание. Сам такой. Или был таким. Мне нужно строже следить за ней. И ей придется ответить за свои промахи чуть позже.

Туан наклонился над накленгом и прижал пальцем какую-то точку на его шее.

Тот немедленно пришел в себя, задергался, но парень не отпускал его, пристально вглядываясь в лицо, и принялся задавать вопросы. Очень быстро. Я почти не понимал, что говорит один и отвечает другой. Это была какая-то мешанина тайского сленга и южного диалекта. Когда пленный огрызался со злостью, Туан сильнее прижимал его шею, и тому приходилось продолжать говорить.

— Почему они в черных очках ночью? — тихо спросила меня Хэл.

— Помнишь, я говорил о самообуздании, сокрытии своего внутреннего мира. Они закрывают глаза для того, чтобы никто не мог заглянуть им в душу. Отгораживаются таким образом от остальных людей.

— Твоя ученица? — кивнула на девушку Кеута.

— Да.

Теперь я лучше смог рассмотреть сновидящую. Она двигалась легко и плавно, но в то же время в ней чувствовалась решительность и сдержанная сила. Розовые губы улыбались, темно-карие глаза были серьезны. Пряди черных волос, срезанных на уровне середины щеки, казались теплыми и мягкими, словно кошачий мех. К ним хотелось прикоснуться. Интересно, как она выглядит в реальности.

— Сочувствую, придется вам, ребята, помучиться.

Я был согласен с ней. У Хэлены возникли новые вопросы, но пока она придержала их.

— Он ничего не скажет. — Туан выпрямился и отпустил пленного, который снова осел на землю, презрительно ухмыляясь.

— Нет смысла задавать вопросы. И времени нет. — Я подошел, наклонился и выдернул гарнитуру из разъема на бритой голове.

Накленг взвыл от боли, приподнялся было, но снова рухнул на траву, а я сжал в кулаке маленькую деталь, и она начала рассыпаться на мелкие обломки, впивающиеся мне в ладонь. Вместе с этим перед моими глазами стали вспыхивать яркие обрывочные картины. Запоминающиеся и болезненные.

— Он целитель? — услышал я тихий, недоумевающий голос Кеуты, пробившийся ко мне сквозь мутную пелену звуков.

— Да, — ответила Хэл, со слегка напряженной интонацией. — А что?

— Странные методы работы.

— Ну, он развивал разные способности… А вы оба выглядите как местные.

— Охотники на дэймосов должны уметь принимать нужный облик, чтобы вписаться во враждебную среду, — пояснила Кеута.

— У нас две новости, — сказал я, прерывая их тихий разговор и стряхивая с ладони мелкий мусор, оставшийся от платы памяти. — Первая: я знаю, что случилось с Никосом.

— Что же? — быстро спросил Туан.

— Подпольная торговля органами. У этой группировки уже давно висел заказ на здорового белого мужчину. И Никос оказался подходящим образцом.

— Торговля органами?! — в голосе Хэл больше не было недоверия, только глубочайшее возмущение.

— Да. Это в Полисе, с нашими технологиями, ты можешь легко приобрести печень или почки, выращенные искусственно, — сказала Кеута, глядя на нее. — А здесь с этим сложно. Поэтому проще поймать ночью путника и вырезать у него все, что нужно.

— А вторая новость? — спросила Хэл.

— Дэймос понял, что мы вторглись в его сон.

Два сновидящих застыли, прекрасно зная, что означают мои слова.

— Сколько у нас осталось? — быстро задал самый важный вопрос Туан.

— Не знаю.

— Где Никос? — В глазах Кеуты зажглись два огонька нетерпения и стремления начать немедленно действовать.

— Проще показать.

— Тогда выдвигаемся не медля! Ты — первый.